Когда земли окутает мрак

Путники приблизились к телеге. Оборотни принюхивались. Упырь и следопыт старательно осматривали саму телегу и землю вокруг. Только Хейта и Тэя замерли в сторонке. Неожиданно Гэдор замер, точно кто его околдовал, присел и принялся разглядывать траву под телегой.

– Что там? – спросила Хейта.

Следопыт помедлил, взглянув на Тэю, видно, взвешивал, стоит ли говорить правду при ней, но все же решился:

– Кровь. Не ведаю чья, но кровь.

Брон тотчас вырос подле него. Потянул носом.

– Лошади.

– Зато здесь вполне себе человеческая, – отозвался упырь с другой стороны телеги.

Следопыт и оборотень обошли телегу кругом и сгрудились над местом, куда указывал Мар. Тэя наблюдала за ними, затаив дыхание, натянутая, словно стрела.

– Следы крови ведут в лес, – мрачно проронил Гэдор.

– Да уж, – в тон ему сурово проронила Харпа. – Кто бы тут ни был, своими ногами он не ушел.

– Быть может, его ранили только, – предположила Хейта, желая хоть немного успокоить девочку.

Но Тэя неожиданно твердо произнесла:

– Сожрали его. От крови упыри звереют. Так отец говорил.

– Верней всего, ты права, – серьезно ответил Гэдор, приблизившись к девочке. – Но люди, которых они забрали из деревни, могут быть еще живы. И мы сделаем все, чтобы их освободить.

– Мой отец… – вдруг чужим голосом прошептала девочка.

– Твой отец… – так же тихо проговорил тот, мучительно решая, как ему следует поступить.

– Он тоже мертв, – вдруг бросила Тэя, поглядев на него в упор. – Я слышала, как его убивали.

Друзья замерли, потрясенные, даже упырь растерял ворох припасенных слов. Хейта поменялась в лице, присела подле девочки.

– Тэя… – выдохнула она.

– Мы не спали допоздна. Отец рассказывал сказку, – безо всякого выражения продолжила та. – Как вдруг он услышал шум. Выглянул и увидел их. Они уже направлялись к нашему дому. Он успел только погреб открыть и затолкать меня туда. Захлопнул крышку. Задвинул сундук. И ворвались они. – Тэя помедлила. – Они бы не убили его. Но один из упырей стал шарить, мог обнаружить меня. Тогда отец и бросился на него, чтобы отвлечь. Они убили его и уволокли прочь. Из-за меня убили. – Она осеклась.

Хейта развернула ее к себе, вновь горестно выдохнула:

– Тэя. Девочка моя…

Рыжеволосая беглянка сморгнула. Взгляд ее немного прояснился.

– Он спас тебя, Тэя, – прошептала Хейта, глотая слезы, и ласково погладила ее по щеке. – Он погиб, но в том твоей вины нет. Он твой отец. Он не мог иначе. Слышишь?

Тэя молчала. Хейта прижала ее к себе.

– Когда-нибудь ты поймешь… – горячо проговорила она, ласково гладя девочку по волосам.

Дальше они двинулись в совершенном молчании. Туман и ветер, словно почуяв их удрученность, накинулись пуще прежнего, призвав в пособники темноту.

Тяжелые сизые облака заволокли небо, бесстыдно похитив солнечный свет. Туман клубился, строя кривые, злорадные рожи. Ветер безжалостно рвал паутину в колючих ветвях. Толстая, липкая, она развевалась по воздуху, точно косматые лохмы безумной старухи.

Изредка небо прорывалось дождем, холодным, как поцелуи утопленника. Мрак сгладил очертанья, и теперь каждая изогнутая ветка, каждая мельтешащая тень, каждая вспышка молнии на горизонте казалась друзьям происками врага, неведомого, неукротимого и невероятно коварного. И эта неизвестность пугала и давила пуще всего.

Точно весь этот муторный край вдруг разом ополчился на них и жаждал теперь только одного: помешать, запугать, выбить землю из-под ног, лишить воли, сломить дух, растоптать.

К деревне Торэй они подошли угрюмыми, продрогшими и смертельно уставшими.

Пока Тэя зачарованно глядела на мерцание деревенских огней, Гэдор вполголоса увещевал своих спутников:

– Про то, что я из деревни Крам, лучше помалкивайте. Я тогда много шума наделал. Вдруг кто припомнит. Начнутся расспросы, а нам оно ни к чему.

– Ты сам девчонке назвался, – справедливо заметил Брон. – Уж имя твое они точно не позабыли.

– А кто тебе сказал, что Гэдор – мое настоящее имя? – вдруг огорошил всех следопыт.

– Так как же тебя на самом деле зовут?! – ахнул Мар.

Но тот в ответ лишь печально покачал головой.

– То мое имя сгинуло вместе с прошлой жизнью. Не ко времени нынче его поминать, да, думается, и не к добру.

– Как раз когда я думал, будто уже все о тебе знаю, – усмехнулся оборотень.

Гэдор дружески похлопал его по плечу.

– Дорогой друг, ты не знаешь и половины. И поверь мне, так оно и лучше.

– А как быть с нашей легендой? – спросила Харпа.

Упырь смерил ее недоуменным взглядом.

– Ну, кто мы такие и как здесь оказались, – поспешно пояснила та.

– Мы наемники, – без раздумий ответил Гэдор, как видно, успевший поразмыслить над этим в дороге.

– А Хейта? – справедливо вопросил Мар.

– Думается мне, тут лучше говорить, как начали, – отозвался тот. – От ворожеи уже всё одно не отвертишься. Тэя проболтается рано или поздно, по своей воле или помимо нее.

– Главное, чтобы они, заслышав про ворожею, не послали нас туда, откуда мы пришли, – пробурчала Харпа.

– Это вряд ли, – отозвался Гэдор. – Четверо наемников и ворожея притекли в деревню, которой угрожают упыри. Поверь мне, от такой подмоги они ни за что не откажутся.

Харпа пожала плечами.