Когда жизнь подкидывает тебе лимоны

— Папа должен был прилететь назад вместе со мной, — объясняет он. — Мне было четыре года, и предполагалось, что я проведу там две недели. Но потом он решил, что ему нравится быть папашей — к тому времени у него появилось еще двое детей — и что все его дети должны жить вместе этакой счастливой дружной семейкой. И тогда он позвонил маме и сказал, что я не вернусь.

— Она, наверное, пришла в ужас!

— Да. Тогда у нее уже были магазины и дела шли в гору, а ей пришлось лететь за мной и везти меня домой. Так что, — с мрачной улыбкой добавляет Ник, — вы можете себе вообразить, какой была ее реакция, когда я сообщил, что по собственной воле отправляюсь на другой конец света.

Я киваю, обдумывая. Праздничная гирлянда, которую я повесила на кухне, наполняет помещение мягким золотистым светом. Сегодня Ник, с коротко подстриженными волосами, в голубой рубашке и джинсах, выглядит особенно красивым, и я понимаю, что буду скучать по нему больше, чем предполагала.

— А сколько вам тогда было — около сорока? — Я понимаю, что разлука в любом возрасте тяжела, но все-таки это не одно и то же.

— Без особой разницы, — замечает он. — Думаю, она была в ярости, которая до сих пор время от времени прорывается в ней. Но дело не в этом… — Он замолкает и смотрит на меня. — То есть это не единственная причина, почему я хочу вернуться.

Я непонимающе смотрю на него. Болтовня и смех в гостиной, похоже, прекратились.

— Вы хотите сказать, что снова собираетесь в гости?

Ник улыбается и качает головой.

— Я не имею в виду «погостить». Я… — Он моргает, его серо-голубые глаза встречаются с моими, и ощущение такое, что еще секунда — и мое сердце перестанет биться. — Я имею в виду навсегда, Вив.

Я смотрю на него во все глаза и не могу осмыслить сказанное.

— То есть вы возвращаетесь жить в Глазго?

— Да, — кивает он, — я так решил.

— Когда? — выпаливаю я, не задумываясь о том, насколько нетерпеливо это звучит.

— Точно не скажу, — отвечает Ник. — Надо еще много чего уладить, но надеюсь, что скоро. — И он улыбается так, что у меня становится радостно на сердце. — Но только пока никому не говорите, хорошо?

Я смотрю на него в этом мягком теплом свете и едва могу сдержать ликование.

— Хотите, чтобы у меня был еще один секрет от Пенни? — с притворным ужасом спрашиваю я.

— Это ненадолго, — он берет меня за руку и пожимает ее. — И, пожалуйста, никогда не проговоритесь ей, что узнали об этом первой.

Глава сороковая

Среда, 11 декабря

Мы не виделись с Пенни с вечера воскресенья. Я разгребаюсь после показа — упаковываю одежду, которую предстоит отправить обратно, и прикидываю, что делать дальше. Ханна попросила меня завтра вечером заскочить к ней — вероятно, чтобы подвести итоги. Мне также важно поговорить о том, как удержать интерес публики после такого большого успеха. Я предложила на этот раз прийти с Пенни — в конце концов, она эксперт по моде и в противном случае может решить, что с ее мнением не считаются, а этого мне хочется меньше всего.

— Давайте в другой раз, — быстро говорит Ханна. — Пока я хотела бы встретиться с вами с глазу на глаз.

Четверг, 12 декабря

При виде старомодных рождественских украшений в главной рабочей зоне музея я невольно улыбаюсь. Повсюду висят бумажные цепочки, на столах расставлены крохотные елочки из мишуры — атмосфера почти домашняя. В нашем доме все обстоит гораздо фундаментальнее — на этом настаивает Иззи, а я не настолько кайфоломщица, чтобы мешать ей. У нас уже стоит большая настоящая елка — как только ее доставили, Ник сразу помог ее установить и украсить гирляндой.

— Так вот, Пенни сказала, что будет рада прийти и пообщаться с посетителями, — говорю я Ханне, принимая от нее чашку чая.

— Замечательно. Я уверена, что это привлечет дополнительное внимание СМИ. Знаете, информация о нас будет опубликована во всех воскресных приложениях на этой неделе, а в Интернете ее уже пруд пруди.

— Да, я кое-что видела. Фотографии с показа отлично получились.

— Модели были просто замечательные. А световое решение Спенсера — выше всяких похвал!

Я не могу сдержать улыбку от прилива гордости.

— Спасибо, я передам ему, — я делаю паузу. — Вы ведь в курсе, что большая часть коллекции «Мисс Пятницы» была взята напрокат? — Ханна кивает. — Многие владельцы охотно согласились предоставить их нам в длительную аренду, поэтому я думаю: а не организовать ли здесь небольшую выставку? Что-то вроде капсульной коллекции?

— А что, чудесная идея. Она станет своеобразным продолжением нашего мероприятия.

Я улыбаюсь.

— Могу я поинтересоваться: положа руку на сердце, как вы считаете, сейчас у музея есть будущее?

Ханна невозмутимо смотрит на меня, точно я задала глупейший вопрос.

— Я думаю, да, Вив. Сейчас о нас говорит весь город, и это уже повлияло на нашу посещаемость. — Она откидывает назад чудесные светло-каштановые волосы. — Разумеется, в теперешней жизни никогда нельзя с уверенностью сказать, что будет завтра, но пока все выглядит оптимистично.

— Это приятно слышать.

Повисает небольшая пауза.

— А как ваши дела, Вив? — спрашивает Ханна. — Как вам работается в вашей компании?