Когда жизнь подкидывает тебе лимоны

— Компания — это так, своего рода перевалочный пункт, — говорю я.

— Вот как?

Она с интересом смотрит на меня, широко раскрыв глаза, а я неловко смеюсь.

— Ну да, перевалочный пункт, на котором я надолго застряла. Фактически на пять лет. Но должна сказать, что подготовка показа пошла мне на пользу. Благодаря ей все изменилось.

— Что именно?

Я делаю выдох, обдумывая про себя — умолчать или сказать все как на духу.

— Последние несколько лет я толку воду в ступе. И это касается не только работы, но вообще всего. Так вышло. Возможно, потому что я поздно родила второго ребенка или, хм, по другим причинам… но благодаря показу я вспомнила, как любила свою работу, когда была моложе. И дело было не в заработках или не в признании. Мне просто нравилось то, чем я занималась.

Она сияющим взглядом смотрит на меня.

— Мне знакомо это чувство.

— Вы так ощущаете себя здесь, в музее?

— Да, — твердо говорит она, — и Айла тоже, я знаю. Мы все тут. Но я считаю, что нам требовалось вливание свежей крови.

— Типа Пенни Барнетт, — подсказываю я.

— Да, конечно. Но мероприятие состоялось благодаря вам, Вив. Вы подали эту идею и превратили ее в реальность — осуществили с практически нулевым бюджетом. И посмотрите, какой получился результат.

— Просто потрясающий, — это все, что приходит мне в голову. — Но работа над ним была огромным удовольствием. Всегда бы так. Я имею в виду работу.

— Пожалуй, это возможно, — замечает Ханна. — Как вы смотрите на то, чтобы работать у нас, Вив?

Я недоуменно моргаю.

— Вы говорите о… настоящей работе?

— Ну да. На контрактной основе. Для замещении основного сотрудника на время декретного отпуска…

Я смотрю на нее, не совсем понимая, что она имеет в виду.

— И что это за работа? — спрашиваю я.

Это правильнее, чем вопить: «Вы беременны?», и наталкиваться на стальной взгляд — не то чтобы в Ханне есть что-то стальное, просто это не та фраза, которая ласкает слух небеременной женщины. В прошлом мне доводилось совершать подобную оплошность.

— Речь идет о работе куратором специальных выставочных проектов, — говорит она, — иными словами, о моей должности. Сейчас я пока не ухожу и надеюсь проработать до мая, но мне хотелось бы заблаговременно найти на свое место подходящего человека.

— Вы уходите в декретный отпуск? — улыбаюсь я. — Я хочу сказать…

— Да, я жду ребенка, — смеется она.

Я опускаю взгляд и замечаю под ее свободным серым платьем небольшую аккуратную выпуклость. — Я знаю, об этом непринято распространяться, но да, я беру годовой отпуск по уходу, и контракт тоже будет на год. А потом… — Она делает паузу.

— Это не важно, — быстро говорю я. — Я понимаю, что никаких дальнейших гарантий вы дать не можете.

— К сожалению, да, — кивает она. — Это зависит от посещаемости, бюджета, но я связываю большие надежды с предстоящим годом…

— Мне, безусловно, интересно ваше предложение, — твердо говорю я, а сама думаю: а справлюсь ли я? Конечно, справлюсь. После показа я ощущаю себя так, что мне все по плечу.

У Ханны довольный вид.

— Отлично, тогда я приглашу вас на более официальную беседу, но это, чтобы вы понимали, чистая формальность. После показа «Мисс Пятницы», — с сияющей улыбкой добавляет она, — будем считать, что испытание вы выдержали с блеском.

Глава сорок первая

Суббота, 14 декабря

Иззи наконец-то увидит экотуристические домики в Лох-Файн, потому что Энди отправляется туда на несколько дней и берет ее с собой. На этот раз, за отсутствием соблазнительной альтернативы типа путешествия в компании с Мейв, она соглашается с радостью. Что касается меня, то у нас с Пенни и Ником на сегодня запланирована вылазка.

Он знает, куда мы едем, а Пенни — нет. По крайней мере, пока не знает, чтобы не отказалась. Мы просто сказали ей, что едем на прогулку.

— Что за глупости, — довольно сердито заявляет она, когда поезд отходит от платформы. Мы подумали, что поездка по железной дороге — это гораздо интереснее и таинственнее. Теперь я уже не уверена, что это было правильное решение. До Ланкастера всего два часа, и я надеюсь, что Пенни скоро расслабится и будет наслаждаться путешествием.

— Мне не нравится, когда меня куда-то «везут», — обращается она к Нику, сидящему слева от нее.

— Я тебя понимаю, — говорит он, перехватывая мой взгляд. — Меня это тоже слегка нервировало бы.

— Это еще мягко сказано, — фыркает она.

Потом мы все молчим. Пенни, сидящая у окна, любуется полями. Косые струйки дождя сбегают по стеклу. Ник поочередно копается в телефоне и пытается вызвать мать на разговор, но с переменным успехом.

— Мне бы выпить кофе, — объявляет она, и мы разом подскакиваем, мечтая ускользнуть на несколько минут.

— Сейчас принесу, — радостно говорю я. — Ник, а вам что-нибудь нужно?

— Мне тоже кофе, пожалуйста. А давайте я вам помогу, — он поворачивается к Пенни. — Мы недолго, мама. Ты ведь не против?

— Да бога ради! — восклицает она. — Можно подумать, я тут что-нибудь натворю. Я не собираюсь сходить на следующей станции. И не планирую броситься на ходу под поезд.

— Радостно слышать, — улыбается он.