Когда жизнь подкидывает тебе лимоны

Энди приходит, чтобы забрать Иззи на прогулку, и вид у него по-прежнему неважный. Я не буду спрашивать, почему он арендует квартиру над сырным магазином. Не буду, и все тут.

И приставать к Айле насчет предложения я тоже не буду. И все тут.

Воскресенье, 15 сентября

День выдался прохладный, ясный, безоблачный, и, поскольку Иззи не сидится дома, я предлагаю взять Мейв и пойти в парк. Когда мы, направляясь к качелям, пересекаем открытое пространство, обе принимаются на что-то указывать.

— Мама, смотри! — оборачивается ко мне Иззи.

— Что там? — Я ничего особенного не вижу.

— Это Бобби! Но он без Пенни.

Я уже готова сказать, что тогда это не Бобби и, насколько мне известно, мы — единственные, кому разрешается гулять с ним.

— Он с мужчиной, — объявляет Иззи. — Почему Бобби с ним? Кто он?

Я прослеживаю ее взгляд и, заметив в отдалении Ника, машу ему, а он машет в ответ.

— Это Ник, сын Пенни, — объясняю я и удивляюсь тому, как рада снова видеть его. Мы подходим ближе, и я представляю девочек.

— Ник живет в Новой Зеландии, — говорю я, — но сейчас работает здесь и проводит время с мамой.

— Пенни — ваша мама? — Иззи смотрит на него с интересом.

— Так точно, — улыбается он.

— А Новая Зеландия далеко? — спрашивает Мейв.

— До нее примерно восемнадцать тысяч километров, — отвечает Ник.

— Вы живете так далеко от мамы?! — восклицает Иззи.

— Увы, да, — улыбается Ник.

— А почему? — недоумевает Иззи.

Он смеется и ловит мой взгляд.

— Просто так сложилось. Но здорово, что я снова попал сюда на пару месяцев. Я надеялся, что подвернется работа, так и вышло.

— Ник снимает документальное кино, — объясняю я.

— Про пингвинов и все такое? — с надеждой спрашивает Иззи.

— Пока нет, — улыбается он, — но никогда не знаешь, как повернется. Сейчас я работаю над фильмом про паровозы.

— А, — разочарованно произносит Мейв.

— Но вообще-то мне интересно знать, про что хотят смотреть зрители, — добавляет он.

— Может, Ник захочет снять «Готовим с Иззи!» — в шутку предлагаю я.

— А что это? — спрашивает он, и Иззи сбивчиво рассказывает, а потом уносится вперед с Мейв и Бобби. Мы с Ником движемся следом за ними к озеру.

— Еще раз спасибо за ланч, — говорит он.

— Пожалуйста.

Сегодня на нем светло-серая футболка и джинсы; он немного загорел и слегка зарос щетиной. Я решаю, что ему идет. Мне по-прежнему не удается сопоставить его с размытой фотографией, которую показывала Пенни, и теперь, когда мы знакомы чуть ближе, не могу представить, что «от него столько суеты», как выразилась Пенни, и что он считает ее совершенно неприспособленной к жизни.

— А как у вас дела? Как живется с мамой? — спрашиваю я.

— Отлично, — улыбается он, — я уже акклиматизировался к ней.

Я бросаю на него взгляд. Иззи и Мейв устроились на качелях и соревнуются, кто раскачается выше.

— Акклиматизировались?

— Она замечательная, только вы сами знаете… — смеется он.

— Да, конечно.

— Но вообще это все из-за меня, — добавляет Ник — пока мы идем, он держит руки в карманах.

— Что из-за вас?

Он молчит, точно раздумывая над тем, как поточнее выразиться.

— Видите ли, мы с мамой были очень дружной командой. Я имею в виду, пока я рос…

— У меня сложилось впечатление, что как мама она была довольно… расслабленной — Я смотрю на него, надеясь, что он поделится своими впечатлениями о собственном детстве. На память приходят «Райское наслаждение» и инцидент в библиотеке.

— Именно так, — говорит Ник, — в лучшем смысле этого слова. Она относилась ко мне как к маленькому товарищу. Мама всегда считала, что с детьми надо обращаться так же, как со взрослыми.

— Значит, вы с ней были очень близки?

— Да, все время, пока я рос, а потом набрался храбрости и стал путешествовать — сначала ради удовольствия, а затем — по работе, и тут начались сложности.

— В каком смысле?

— Это оказалось болезненным для нас обоих, — вздыхает он, — но меня тянуло на приключения. Так что ей, наверное, было гораздо тяжелее. Нет, она не пыталась мне помешать и не устраивала сцен, но я знал, что, уезжая навсегда, делаю ей больно.

— Уверена, что так и было, — тихо говорю я.

— Поэтому, когда я ненадолго приезжаю, мама становится очень… предупредительной — пожалуй, точнее не выразиться.

— В самом деле? — Меня так и тянет сказать, что, по ее словам, он проверяет пыль в ее квартире и холодильник — на предмет старых продуктов, но я не уверена, что эта информация будет воспринята с пониманием. — Вы имеете в виду, что она все для вас делает?

— Вот именно! С самыми благими намерениями, не спорю, но я не могу допустить, чтобы в мои-то годы мне готовили ванну — в сорок пять лет!

Мы хохочем.

— Она считает, что вы не в состоянии разобраться с кранами?

— Видимо, так, — усмехается он.

— Хорошо, что она не чистит для вас вареные яйца от скорлупы.

— Она уже подбиралась с чайной ложечкой, — смеется Ник.

Некоторое время мы идем в молчании, и я представляю себе, как Пенни суетится вокруг него — по ее словам, все было с точностью до наоборот.

— Наверное, она очень по вам скучает и теперь, когда вы рядом, изливает на вас все нерастраченные любовь и заботу, не думая о том, что вы уже совсем взрослый.