Когда жизнь подкидывает тебе лимоны

Да как вообще Энди посмел намекать, что я зря потратила время на составление предложения музею?! Он действительно имел это в виду или мне показалось? Пожалуй, нужно начать записывать все разговоры, чтобы потом анализировать, потому что сейчас я ни в чем не уверена. Тот факт, что к моей ярости примешивается благодарность (за то, что Энди слазил на чердак) и, вероятно, отчасти стыд (что вела себя как неблагодарная свинья и не купила Иззи новый спальный мешок), только запутывает дело. Однако я точно знаю, что никакого плавания /бега трусцой /катания на велосипеде, а также «культурного досуга» сегодня не будет. Я без особого энтузиазма поразмышляла о том, чтобы сходить на артхаусный итальянский фильм, от которого Джулз была в восторге, и забила на эту идею. Сегодня я в состоянии воспринимать итальянскую продукцию только в виде дешевого «Пино Гриджио». Я уже смоталась за ним и хочу наклюкаться в одиночестве, как и подобает несчастной брошенке вроде меня. Сейчас 17.38, по всем меркам, выпивать слишком рано, и я торжественно наливаю себе первый бокал.

Вино слишком теплое, с пронзительной ноткой жевательной резинки и терпким послевкусием крупномасштабного винного завода в Уоррингтоне, но и по фигу. Я делаю большой глоток. Заметив на столешнице ноутбук, я думаю, а не погуглить ли про Эстелл Ланг, но нет, это было бы шагом назад и данный этап уже пройден. Я барабаню пальцами по столешнице и жду, пока позыв пройдет сам собой.

Бокал пустеет как-то слишком быстро. Какой надо быть матерью, чтобы присосаться к бутылке в ту же минуту, когда дочь отправилась в оздоровительный скаутский поход? Очевидно, такой, как я. Я снова наполняю бокал, вспоминаю, что еще не ужинала, и лезу в холодильник с мыслью, чем бы перекусить. Хумус, яйца, помидоры черри и полбаночки творога с отслоившейся сывороткой. Просроченная ветчина и ссохшийся цукини, которые я отправляю в мусорное ведро. Значит, будем просто пить вино.

Я надеялась, что, осушив два бокала магазинной бормотухи, которая у Энди не вызвала бы ничего, кроме презрения («Это даже вином не назвать», — частенько ворчал он), я стану более расслабленной и, возможно, повеселею. Но не тут-то было. Алкоголь спровоцировал прилив, я обмахиваюсь журналом, а ноутбук стоит на столешнице, и порыв начать гуглить зудит, словно желание покурить. Взгляну одним глазком, и все на этом — навсегда.

Всего одним глазком взгляну на фотки Эстелл Ланг.

Ну уж нет — я больше ни за что не стану этого делать. Я знаю, что это плохо для моего душевного здоровья, у меня есть дела поважнее, скажем, напиться в одиночку. Я встаю, переношу ноутбук на обеденный стол и соображаю, что бы такое посмотреть, на что отвлечься, чтобы не думать про ее фотографии.

Я снова наполняю бокал до краев — уже меньше полбутылки осталось. И что мы имеем? Женщины средних лет занимаются самолечением с помощью алкоголя, как я прочитала на днях. Мне никогда не нравилось курить травку — я слишком возбуждаюсь и становлюсь параноиком, а пробовать легкие наркотики в моем возрасте уже поздновато. Но даже приди мне такая фантазия, я просто не знаю, где их брать, не говоря о том, что мои умственные способности в настоящий момент уже снижены — без всякого химического вмешательства. Так что остается только одно — лечить себя алкоголем.

Я поднимаю крышку ноутбука и смотрю на экран, прихлебываю вино и говорю себе не делать глупостей и не причинять себе боли, снова разглядывая эти фотографии, сидя одна-одинешенька в пустом доме. Мне нужна «заместительная терапия» — Пенни неоднократно говорила, что необходимо найти хобби, и несколько недель назад даже принесла пакет с шерстью и спицами, чтобы «пристроить меня к вязанию», как она выразилась. «Я могла бы тебя поучить, но, по-моему, ты предпочитаешь двигаться в собственном темпе» (Я рассказала ей про фиаско с подушечкой для булавок на школьных занятиях по рукоделию). «Возможно, тебе лучше учиться по YouTube, чем у меня», — добавила она.