Когда звезды чернеют

У него уклончивый взгляд.

— Я встречалась с Тэлли Холландер.

— С ясновидящей?.. Дружище, вот теперь я всерьез начинаю о тебе беспокоиться.

— Да ладно, Уилл. Потерпи меня секунду. Тэлли кое-что сказала насчет Шеннан и ее детства, и я думаю, у этих девушек общая эмоциональная ДНК. Я просто хочу проверить. — Мои руки сжимают стол, холодный, ровный и настоящий. — Я говорю не о каких-то видениях. Когда Тэлли звонила Карен, та раскрылась и поделилась с ней разными вещами: какое хаотичное детство было у Шеннан, как появлялись и исчезали мужчины, сколько рядом с ней было жестокости. Я знаю, она была крепче гвоздей, когда говорила с тобой, но, если мне удастся ее разговорить, мы сможем узнать намного больше о том, как Шеннан столкнулась с каким-то психопатом.

Уилл вздыхает; я вижу, как он устал. У нас обоих заканчивается бензин.

— Ладно.

— Ладно?

— Шансов мало, но, если честно, сейчас важны все хлебные крошки.

— Верно. Важны.

Глава 45

Ранним утром следующего дня я еду в Гуалалу, на работу к Карен Руссо, в старенький салон под названием «Ничего, кроме волос». Когда я вхожу, она опирается на стойку у входа. Симпатичная, хотя слегка очерствевшая брюнетка в темном рабочем халате, из-под которого выглядывают джинсы-клеш и туфли на высокой пробковой танкетке. На вид ей лет тридцать пять — значит, она родила Шеннан в восемнадцать или девятнадцать.

Как только я представляюсь, взгляд Карен становится тусклым. Ей уже хватило копов и репортеров. Может, мне стоило взять с собой Тэлли?

— Я тут работаю, ясно? — бросает она.

— Всего пятнадцать минут на кофе…

— Мне нечего рассказать.

— Не страшно. Я буду ждать в ресторанчике напротив. У меня всего пара вопросов.

* * *

Через сорок пять минут она наконец появляется. Во мне уже три чашки. Кофе водянистый, но пальцы все равно влажные, а оптимизм почти испарился.

— У меня запись на одиннадцать, — говорит Карен. — Постоянный клиент. Я не могу опаздывать.

— Понятно. Я просто хочу как можно яснее представить себе вашу дочь. Что вы можете рассказать мне о привычках Шеннан? В смысле до ее исчезновения?

— Она скучала и часто попадала в неприятности.

— Она была в старших классах, когда исчезла, верно?

— Ее никогда не заботила школа, и я бросила пытаться запихнуть ее туда. Честно, я много чего бросила. Знаю, звучит паршиво. Шеннан не хотела мать. Она вообще не хотела, чтобы о ней кто-нибудь заботился.

Возможно, жесткость Карен действительно защита, как предполагала Тэлли, но впечатляюще солидная.

— Должно быть, нелегко, когда она отстраняется от вас.

Карен прищуривается; на ресницах столько черной туши, что они кажутся синими.

— У меня было полно времени привыкнуть.

— Расскажите мне о последнем дне, когда вы видели дочь. — Я перелистываю свои заметки. — Второе июня. Она в тот день пошла в школу?

— Ваши догадки не хуже моих. Она встала с кровати и оделась, но могла пойти куда угодно. У нее была куча друзей, которые не были друзьями. Ну, вы поняли.

— Мужчин? Вы говорите, что ваша дочь занималась проституцией?

— Возможно. — Она достает из кармана куртки узорный футляр для сигарет, подносит зажигалку к кончику «Мальборо лайт», затягивается, потом привычным жестом разгоняет дым. — Не знаю, как она зарабатывала деньги. Я ее не выручала, сразу скажу. Я знала, что она пила все, что дают, нюхала и кололась. Я перестала спрашивать.

— Эти друзья… Она упоминала чье-нибудь имя?

— Я такого не помню. Правда, хотя бы у одного были деньги. Как-то Шеннан принесла домой новую камеру «Никон». И кто-то дал ей куртку, симпатичную.

Это привлекает мое внимание.

— Вы можете ее описать?

— Она была короткая и коричневая, из какого-то натурального меха. Может, не настоящая, но выглядела как натуральный мех и дорого. Шеннан точно не купила ее где-то здесь.

— В тот день она была в этой куртке?

— Может, была. Не помню.

Ясно, что больше ничего полезного я из нее не вытащу. Если и можно каким-то трюком убедить ее говорить открыто, я такого не знаю.

— А что вы думаете о ясновидящей, которая вам звонила?

— А что я могу подумать? — Карен строит возмущенное лицо и снова затягивается; дым расходится веером, словно ядовитый щит. — Шеннан всегда делала, что хотела. Если ее кто-то убил, возможно, она об этом просила.

Резкость ее слов на несколько секунд оглушает меня. Я знакома с женщинами вроде Карен, жесткими и замкнутыми. Но еще я понимаю, что любой, кто обзавелся такой раковиной, сделал это неспроста. У нее были причины защищать себя. И до сих пор есть.

— Миз[46] Руссо, я действительно хочу помочь найти Шеннан, но буду с вами честна. В первую очередь я занята поисками Кэмерон Кёртис. Вы о ней слышали.

— Ну да, дочка кинозвезды… Я много лет смотрела этот сериал. Никогда бы не подумала, что у меня будет нечто общее с Хейди Бэрроуз.

— У нас очень мало информации о Кэмерон, но в детстве у нее было много проблем. И жестокости тоже. Мы думаем, это как-то связано с тем, что ее выбрали целью. — Я многозначительно смотрю на нее. — Поэтому я и задаю вам вопросы о детстве Шеннан. Возможно, это один и тот же парень. Я ищу связь.