Кого не видят глаза

– Мм, так ты у нас все-таки умная? – Лир ехидно скривил рот. – Отлично, тогда другой пример. Диссоциативное расстройство идентичности, слышала про такое? Когда личность одного человека как бы расщепляется на несколько. Он может говорить на разных языках, представляться разными именами и даже утверждать, что личности в его теле разного пола.

– К чему ты клонишь?

– К тому, что эти разные личности имеют разные способности, иногда противоречащие друг другу и превосходящие физические способности друг друга. – Лицо Лира стало зловеще серьезным, когда он наклонил голову ближе к Ане. Он понизил голос и продолжил: – Хораун хотел, чтобы ты болтала ногами в воздухе, землянка.

– Но…

– Твой организм получил приказ и выполнил. По сути, он расходовал твои жизненные силы в тот момент – или, вероятно, кристалла, что был в твоем кулоне. Если бы Хораун захотел, чтобы у тебя, хм… – Лир прикусил нижнюю губу, задумавшись на мгновение. – Ну не знаю, скажем, волосы поменяли цвет на лунно-белый, они бы поменяли. Если бы он захотел, чтобы у тебя остановилось сердце в момент, оно бы остановилось.

Аня невольно проглотила ком в горле, отхлебнув еще чая.

– Ты можешь научить меня сопротивляться ему?

– Если бы мог, то давно научил бы всех, кого знаю. Хотя, – зрачки Лира заволокло пеленой раздумий, – если бы все было так плачевно, мы бы здесь сейчас не сидели. Хораун мог бы заставить тебя отдать ему книгу еще в храме инков, но он пошел обходным путем, смог забраться лишь на поверхность твоего сознания, но не в подкорку.

– И?

– Помнишь, я просил тебя довериться и открыть для меня свой разум?

Дьявольский огонек, сигнализирующий, что Лир что-то задумал, мелькнул в его взгляде. Аня сделала еще один глоток успокоительного чая.

– Так вот, теперь не доверяй мне. Покажи, насколько сильна твоя защита.

Без предупреждения он схватил Аню за руку и мысленно атаковал ее, заставив ойкнуть от неожиданности. Его разум снова начал обволакивать ее собственный, отвоевывая право быть у руля.

– Выброси все из головы, землянка. Все мысли, все чувства. Представь, что больше нет ничего в этой вселенной, – продолжал Лир, буравя Аню смеющимися черными глазами. – Никого. Голый мир, чистый лист, и ты художник. В твоих руках кисть, так не отдавай ее никому, не позволяй рисовать на своем холсте!

Как бы ни противилась, силясь выстроить невидимую защиту от фомора, Аня поняла, что проигрывает, когда в голове появилась картина из ее собственного прошлого, о которой она даже не думала вспоминать.

Мама.

Ева сидела у окна в их квартирке с книгой в руках, гладя по волосам маленькую Анюту, дремлющую у нее на коленях, и пела колыбельную:

– …Там были дети Луны, чья кожа бледнее всех звезд,
И дети земли, в чьих жилах текла тайна всех грез.
Были Солнца потомки, – в глазах их пылали рассветы,
И потомки воды. К сожаленью, следов их
                                                      не сыщешь уж ты.

Но найдешь наследников воздуха и огня,

Ибо их пламень не угасает день ото дня.
К сыновьям камня и леса, дочерям равнин и морей
Обратись, когда наступит эпоха теней…

С воплем негодования Аня оборвала воспоминание и уставилась на Лира.

– Как ты смеешь шарить в моей памяти! Это личное!

– Личное, – саркастично протянул Лир, скрестив руки на груди. – А как ты смела копаться в моем прошлом?

– Я сделала это не нарочно!

– Ну а я в чисто образовательных целях.

Аня зарычала от бешенства, разрастающегося внутри нее. Как этот фомор смеет так с ней обращаться?!

Он атаковал снова. И на этот раз это было так мощно, что у Ани потемнело в глазах. Она видела, как Лир перелистывает события ее жизни, как страницы старого журнала, небрежно и равнодушно.

Исчезновение матери, школьные годы, пикники и походы с отцом. Друзья, знакомые, дальние родственники…

Все это было Лиру совершенно неинтересно. Но лишь пока он не добрался до ее первой встречи с Никком во сне.

…Лес. Озеро. Никк…

«Не смей!» – мысленно прошипела Аня и почувствовала в ответ ухмылку, растянувшую губы Лира.

…Встреча с даитьянами в театре. Фоморы врываются в дом Ани. Побег в Келас. Путешествие в Перу, Манко Капак со своими чудаковатыми историями, сумрачные танцоры. Ловушка в Пайтити.

Поцелуй.

Кровь прилила к лицу Ани, заливая щеки горячим румянцем смущения. Веселье промелькнуло в сознании Лира.