Кого не взяли на небо (СИ)

Морриган и весьма приунывший Аарон уставились в панорамное окно. Старый паромщик даже приблизился вплотную к монстру и постучал рукой по стеклу. Глаза, чёрные, словно два огромных куска антрацита, меньше всего напоминали горящие канонические очи дракона. Апгрейденный Грим подмигнул собравшимся правым глазом, в блистающей черноте которого плескалось абсолютное, вневременное безумие.

Капитан Аарон отшатнулся от окна. Он широко улыбался. Схватив со стола заварочный чайник, старик подцепил своей костлявой дланью железное ведро, полное дохлой серебристой рыбёшки, и бросился прочь из помещения кают-кампании.

— Любит её, — удовлетворительно заявила Морриган, провожая капитана внимательным взглядом.

— Он любит Грима. Сестру же твою считает паразитом, коим она, в данном, конкретном случае, и является, — Йоля полыхнула взглядом по мертвенно бледному лицу собеседницы, явно вызывая ту на дискуссию, но Морриган лишь подняла обе ладони кверху в универсальном миролюбивом жесте.

— Всё не так просто, моя Госпожа. Сдаётся мне, что твои познания насчёт данной, остро прогрессирующей стадии деменции прекокс, слегка устарели. Но мне бы хотелось, чтобы ты оказалась права. Если эти манифестации сознательны, то, возможно, вскоре этой глупой вороне надоест чудить, и она сможет наконец-то выпить чайку со своей любимой сестричкой. А, кстати, где чаёк?

Йоля кивнула в сторону окна. Грим сидел на собственном хвосте, запрокинув назад голову. Его чудовищная пасть была широко распахнута. Капитан Аарон наклонил чайник и вливал дымящуюся чайную заварку прямо ему в глотку. Страшный змей морщился от удовольствия.

— Эти двое нашли друг друга, — пальцы Морриган вновь принялись отбивать нервную трель по мокрой от липкого чая столешнице, а в голосе снова послышались завистливые, страдальческие нотки.

—«Я ищу таких, как я», — согласилась с ней Упуаут и придвинула к ведьме свою, всё ещё полную кружку.

Морриган благодарно кивнула подруге, и, жадно схватив чашечку обеими руками, опорожнила её в три глотка. Её нахмуренное чело разгладилось, и на бледном, как у мертвеца, лбу проступили болезненные ярко-красные пятна.

— Ладно, вернёмся к нашим баранам, то бишь к нашему важному разговору, что звучал здесь, пока эта тварь не сбила нас своим театральным появлением в новом, весьма впечатляющем образе, — Морриган кивнула в сторону панорамного окна.

Аарон и Грим уже закончили с чаем и теперь старик стоял на широкой палубе, широко расставив босые ноги. В одной руке он держал мятое ведро, а другой конечностью выуживал оттуда дохлую рыбёшку и подкидывал высоко в воздух. Вокруг него вертелся громадный дракон, проявляя воистину щенячий восторг. Чудовище ловило угощение, исторгая из пасти клубы сизого дыма.

— Расскажи мне о своих, так называемых, «прихвостнях», госпожа. И, кстати, что за «красавца-йотуна» ты отослала прочь прямо перед моим визитом сюда?

Кельтская колдунья встала со своего высокого барного табурета и, подойдя к пустующему кожаному креслу, осторожно уложила на его сидение сопящую Сигни. Девочка крепко спала. Морриган вернулась на своё место, и, заглянув в опустевшую кружку, выжидающе уставилась на мертвеца, стоящего за левым плечом Госпожи. Тот не пошевелился. Йоля вздохнула и с видимой неохотой слезла со своего стула. Ребристая поверхность стального гофрированного пола издала пронзительный стон, ощутив на своей шкуре поцелуй металлических шипов йолиных сапог. Госпожа поморщилась, прицелилась, и, с некоторой опаской, ткнула пальцем в кнопку электрического чайника. После чего резко отдёрнула руку.

— Это же необычные человечки, эти твои «прихвостни», так ведь? — Морриган уставилась на крепкую женскую задницу, плотно обтянутую полоской чёрной материи, покрытой многочисленными заплатками и странными пятнами, весьма напоминающими мёртвые рожи.

— Конечно необычные, — после короткой паузы ответила она сама себе, и, с ненавистью взглянув на дохлого официанта, принялась копаться в многочисленных баночках и склянках, коими был уставлен весь стол.

Она обнюхивала содержимое каждой из них, и, наконец, нашла искомое.

— А вот и заварочка, — радостно воскликнула Морриган, но, спустя мгновение, её бледное лицо исказилось мучительной гримасой.

Ведьма откинула в сторону склянку и, запустив обе руки в свои растрёпанные космы,принялась оголтело чесаться, а после зашипела, вытаскивая что-то из своей шевелюры.

— Ах ты сука, — прохрипела Морриган, и Йоля обернулась к подруге, вопросительно изогнув рыжие брови.

Кельтская ведьма ожесточённо трясла кистью своей правой руки в большой палец которой впилась небольшая змейка. В отличие от своих товарок, обитающих в волосах богини, змейка была не зелёной, а ярко-рыжей, словно зрелый апельсин. Морриган выругалась и припечатала паразита об столешницу. Змейка закатила глазки, разжала челюсти и отвалилась. Женщина в алом небрежно смахнула её бесчувственное тельце, отливающее цитрусовым сиянием, на пол.