Кого не взяли на небо (СИ)

— Я не знала, — виновато обратилась она к Йоле, наблюдающей за происходящим с плохо скрываемым яростным сарказмом, — Я сказала ей сидеть дома, и не лезть не в свои дела. Я даже предположить не могла, что эта коварная сука сумеет так дёшево меня провести.

— Зато теперь вся тримутри в сборе, и, возможно, это к лучшему, — произнесла Йоля в пустоту и уставилась на змеиное тельце, валяющееся на полу.

Лицо Морриган побелело ещё сильнее, щёки вновь покрылись болезненными пятнами. Кусая грязные, кривые ногти, ведьма подошла к дохлой змее и пнула её ногой. Оранжевое тело полыхнуло ярким сиянием и принялось стремительно изменяться. Оно приобрело размытые очертания, а через несколько ударов сердца полностью пропало, превратившись в бесформенный сгусток багряного оттенка. Эта аморфная субстанция медленно увеличивалась в размерах, превращаясь в хищный туман, что тянулся к обнажённым ступням кельтской богини.

Йоля оскалила длинные, жёлтые клыки и вытянув вперёд раскрытые ладони, три раза громко похлопала. Кожаные перчатки средневекового мечника издавали торжественно приглушённый, пыльный звук.

— Вылазь уже оттуда, — хрипло произнесла предводительница Волчьего Сквада, и в тот же миг из сгустка багряной мглы вынырнула бледная рука, полностью покрытая затейливой вязью синих татуировок.

Морриган шагнула вперёд и её рука, точно такая же — худая и испещрённая древними символами — протянулась навстречу.

Две ладони встретились, и сгусток вмиг приобрёл очертания женщины в длинном облегающем платье. Вплатье омерзительного цвета гнилой соломы. Нежданная гостья притянула к себе Морриган и её окровавленные губы изогнулись в надменной улыбке.

— Извини,милая. Но ты сама виновата — нельзя оставлять младшенькую одну дома. Мне же безумно страшно и жуть, как любопытно, куда же старшенькая так торопится. Я же очень волнуюсь за тебя.

Они были похожи, как две капли воды, но в то же время абсолютно разные, как и все водяные капли.

— Здравствуй, Маха, — произнёс низкий бархатный голос, и гостья низко склонила голову.

Её спутанные волосы, походившие на рыжую гриву дикой кобылицы, огненным каскадом пали на стальной пол.

— Прости, что явилась без приглашения, Великий Волк, но я просто не могла отпустить её одну. Она вроде мудрая, но, в то же время, слегка наивная. Парадокс, ёпт.

Гостья ещё сильнее прижала к себе тщедушное тельце Морриган, заслоняясь сестрой от яростного пожара, разгорающегося в жёлтых звериных очах.

— Слыхала я, что непобедимый Упуаут испросил нашей скромной помощи, вот и явилась, дабы всё лично проконтролировать, ибо она, — пришелица потрясла опешившую Морриган, будто бы та была фарфоровой куклой, — Абсолютно не предназначена для заключения, хм, обоюдовыгодных сделок. А прежде, чем мы начнём обсуждение условий договора, давай-те ка по-быстрому выкладывайте, в чём тут соль, где собака зарыта, и что, в общем и целом, тут вообще творится?

— Сейчас я всё тебе растолкую, моя хорошая. Коротко и ясно. Отпусти-ка сестрёнку.

Высокая фигура, очертаниями напоминающая огромного длинноухого волка, стоящего на задних лапах, надвинулась на двух обнимающихся женщин. Одна, в платье жёлтом, мёртвой хваткой вцепилась в другую, что была в платье алом. Обе тряслись, с ужасом наблюдая за приближающимся волколаком.

Звук удара по панорамному окну прозвучал, будто удар хлыста по льду. Стекло треснуло и остановило расправу. Все трое уставились в окно. Чешуйчатый хвост исчез в темноте и Грим прижался своим острым носом к стеклу, став похож на испуганного Нуфа, что наблюдает из своего окошка, как Большой Серый Волк набирает полные лёгкие воздуха, чтобы дунуть на его трухлявое жилище. Рожа паромщика прилипшая к треснувшему стеклу, так же весьма смахивала на испуганное рыло — глупый Ниф готовился разделить печальную свиную участь своего братца.

— Волк, — прозвучал слабый детский голосок, — Неужели тебе нужно прямо сейчас кого-нибудь убить?

Ужасный вервольф замер перед ведьмами, сжавшимися в единый комок ужаса. Страшный зверь медленно обернулся — серебряная шерсть на его загривке топорщилась, словно гребень на шлеме центуриона, волчьи глаза полыхали красным.

— Да, моя хорошая, — прорычал Зверь и прыгнул в сторону девочки.

Приземлившись возле вытянувшегося в струнку мёртвого телохранителя Великого фараона, прислуживающего божественной компании во время чайной церемонии, оборотень одним яростным движением когтистой лапы снёс неупокоенному голову с плеч. Та смачно шлёпнулась прямо в лужу на столе — коричневая слизь, вытекающая из разорванных сосудов, смешалась с пролитой заваркой. Тело воина ещё немного постояло, а потом глухо повалилось на бок.

— Так-то лучше, — тяжело просипел оборотень и его очертания размылись.