Кого не взяли на небо

Пещера, начинающаяся огромной аркой, переходила в стремительно сужающийся подземный ход, что вгрызался вглубь тела скалы. Голая девчонка в армейских берцах и нескладный лохматый парень забежали внутрь, разрывая руками стебли и ветви буйной растительности, преграждающей путь. Градины преследовали их, крошась о камни кусочками льда. Как только беглецы оказались под каменными сводами пещеры, почерневшее небо сверкнуло ослепительной вспышкой и первый, оглушительный раскат грома потряс стены их убежища, многократно отразившись эхом.

— Шмотки, — потребовала Аглая, — И разведи костёр.

— Шмотки, — гулко вторили стены, — Костёр.

Вскоре они уже жались друг к другу возле трепещущего костерка в самой глубине пещеры. Там, из-под каменной плиты, бил кристально чистый родник.

— Я никогда не пробовала такой вкусной воды, — сказала Аглая.

Скаидрис не ответил, лишь загадочно жмурился на огонь.

Ветер немного стих, но ливень с градом усилились, стало темно, как ночью, и темноту эту взрывали яркие вспышки молний. Раскаты грома, непрерывно рокочущего в гневающихся небесах, отражались таким громким эхом в стенах пещеры, что закладывало уши. Скаидрис сидел на плоском камушке, свесив лохматую голову и ковырял прутиком в потрескивающем пламени.

— Что это было, там, на пляже? — укоризненно спросила девушка— Ты хотел меня, и я решилась...

Она сморщила носик, звонко чихнула и потянулась полуоткрытыми губами к лицу юноши.

— Дело в том, что я не люблю, когда девушки проявляют страсть. Мне нравится, когда они лежат, будто мёртвые.

Он крепко сжал её руки и потянулся к ней в ответ, но прежде, чем их губы соприкоснулись, мелькнула ещё одна ослепительная вспышка, осветившая все тёмные закоулки пещеры, после чего раздался оглушительный раскат грома. Юноша отстранился от подруги и показал глазами на самый дальний угол пещеры. Там, из-под каменной плиты, бил родник. Сверкнуло ещё раз, и они отчётливо разглядели фигуру женщины, одетую в красное, до земли платье, неподвижно стоящую у источника. На мертвенно-бледном лице алели кровавые губы, а чёрные, как уголь глаза, сверкали из-под гривы спутанных волос.

— Блядь, — взвизгнула Бездна, опрокидываясь на спину заученным до автоматизма движением.

Вспышка озарила ствол Глока, неизвестно, как успевшего оказаться у неё в руках. Прежде чем Скаидрис успел перехватить её руку, три прицельных выстрела разорвали тишину пещеры.

— Тише, Аглая, не стреляй, она не человек, — прошептал он, нависая над лежащей на спине девушкой, — И не причинит нам вреда.

Очередная вспышка молнии осветила прибежище призрака: женщина в красном исчезла. Бездна поднялась на ноги, удивлённо посмотрела на свой пистолет и засунула его куда-то в укромное место:

— Ох, как же я испугалась. Что что это было, Скай?

Скаидрис опустился на свой камушек и откинул с лица длинные волосы:

— Это волшебное место, Аглая Бездна. Не знаю, кто это был: возможно Вайда — мёртвая жена Риндауга, либо сама Турайдская Роза. Эта жуткая буря загнала нас прямиком в древние легенды и я расскажу тебе их. Присаживайся.

Лив похлопал ладошкой по камню, но встревоженная девушка вооружилась пылающей деревяшкой и расхаживала по пещере с винтовкой наперевес, освещая все потаённые закоулки грота.

— Никакой это не призрак, — бормотала Бездна, — Я привыкла доверять своим глазам, а те видели здесь женщину. Жутко красивую женщину в красном платье. И она мне почему-то знакома. Ого!

Аглая застыла на месте, высоко подняв факел, посветила так и сяк, а потом двинулась вдоль стены сплошь испещрённой готическими надписями, оттисками боевых щитов, и множеством отпечатков рук, закованных в латные перчатки. Она нашла оттиск гарды меча, что приложили к стене лет пятьсот назад и теперь в восхищении водила рукой по древнему слепку.

— Это автографы паломников, некоторые из них оставлены много веков назад. Ты уже нашла тевтонские шрифты? — Скаидрис продолжал ковырять прутиком в огне.

— Как же получаются эти оттиски? — спросила девушка, завороженно уставясь на отпечаток клинка, что оставил здесь какой-то древний воин.

— Подразумевается, что все эти люди, кто смог оставить свой отпечаток на стене, были благородными рыцарями; воинами света и добра. Считается, что они пришли сюда поклониться памяти Розы Турайда, и я расскажу тебе о ней позже. Но на самом деле это не так. Все, кто смог оставить свой отпечаток, были истинные металхэды, — Скаидрис гордо откинул длинные волосы с глаз.

Аглая подошла и присела на краешек рядом.

— Истинные металхэды — наивные лохи. У меня папа был такой: лохматый, с гитарой, в серьгах и татуировках. Я всё о вас знаю: вы опасные и бесполезные мечтатели. Кстати, я вспомнила, где видела эту бабу в красном, — она кивнула в сторону каменной плиты и родника:

— У родителя имелся целый шкаф виниловых пластинок. Я любила рассматривать обложки. На одной из них была нарисована она — та, которую мы недавно видели.

— Хм, — Скаидрис склонил голову в её сторону, — И кто она, по-твоему?

— Папа говорил, что она — самая опасная сука во всей Ирландии, и её имя — Морриган.

Лив снова уставился в огонь: