Кого спасают первым? Медицинские и этические дилеммы: как решить их по совести и по закону

Эти вопросы впервые были подняты во Франции, где команда нейрофизиологов попыталась дать определение coma dépassé[64] в 1958 году. В 1960 годах ведущие эксперты основали в Гарвардской медицинской школе комитет по определению смерти мозга и запредельной комы. Громкие дела, например случай Карен Энн Куинлен, молодой женщины в вегетативном состоянии[65], чьи родители стремились отключить ее от аппарата жизнеобеспечения, в 1970 годах стали поводом для споров в американских гостиных. В конце концов вмешалось федеральное правительство, и президентская комиссия опубликовала доклад по этому вопросу в начале 1980 годов.

КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА РФ

В России такие решения принимают медики, без биоэтиков. На основании Инструкции по констатации смерти человека на основании диагноза смерти мозга (утв. приказом Минздрава РФ от 20 декабря 2001 г. № 460). Смерть мозга эквивалентна смерти человека.

Решающим для констатации смерти мозга является сочетание факта прекращения функций всего головного мозга с доказательством необратимости этого прекращения.

У родственников нет права принимать решения о дальнейшей судьбе пациента на ИВЛ.

К сожалению, со временем общество так и не пришло к консенсусу по многим этическим вопросам, связанным с концом жизни. Какое определение смерти[66] должна принять медицина? Как поступать с пациентами или их родственниками, которые не согласны с этим стандартом? Должны ли медицинские работники помогать пациентам уходить из жизни, если те страдают?

71 Кто говорит, что вы мертвы?

Енох – пятилетний меннонитский ребенок[67] с терминальной опухолью головного мозга. Он находится в маленькой сельской больнице. Когда состояние мальчика ухудшается, его подключают к аппарату искусственной вентиляции легких, после чего он теряет сознание. Врачи проводят серию электроэнцефалографических тестов и приходят к выводу, что мозговые функции ребенка полностью прекращены. По закону штата Енох уже мертв.

Большинство стран законодательно закрепили «смерть мозга» наравне с «сердечно-легочной смертью» как смерть индивидуума.

Джаред и Сюзанна, родители мальчика, не верят в смерть мозга. Согласно их традициям, человек жив, пока бьется его сердце. «По вашим правилам он, быть может, мертв, но для нашей семьи он очень даже жив», – говорит Джаред. Родители ребенка настаивают на том, чтобы врачи продолжали заботиться об их сыне. Когда больница отказывается это делать, они собирают деньги на покупку аппарата искусственной вентиляции легких, чтобы иметь возможность ухаживать за Енохом в собственной гостиной.

Стоит ли позволить Джареду и Сюзанне забрать домой ребенка, который по закону считается мертвым, и держать его на аппарате ИВЛ?

Размышление: определение смерти

До второй половины XX века в большинстве правовых систем смерть определяли как прекращение сердцебиения, дыхания или и того, и другого. Культовым стало изображение врача XIX века, подносящего зеркало ко рту человека, чтобы убедиться в отсутствии у него дыхания. Эти стандарты стали проблематичными после появления аппарата искусственной вентиляции легких, а затем и желудочковых аппаратов вспомогательного кровообращения, помогающих качать кровь. Такие устройства позволяют пациентам без функции мозга и шанса на восстановление еще долгое время оставаться живыми, согласно сердечно-легочному определению смерти.

В 1968 году после доклада Специального комитета Гарвардской медицинской школы понятие «смерть мозга» приобрело юридическую и социальную значимость в Соединенных Штатах.

КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА РФ

В России это произошло в 1986 году с выпуском Инструкций по констатации смерти в результате полного необратимого прекращения функций головного мозга, утвержденных Академией медицинских наук СССР.