Когривед

Огневой контакт случился на девятом этаже. Судя по всему, противник оставил тут только наводчиков, оборудовав для их защиты пулемётное гнездо в одном из коридоров. Бойца полоснуло очередью, и он повалился навзничь, к счастью, оказавшись за пределами зоны поражения. В наступившей тишине оглушительно звенели подпрыгивающие по полу гильзы. Телль дотянулся до сослуживца и подтащил его к себе.

— Всё, — констатировал он.

— Минируем стену! — скомандовал Пересвет.

Бросаться в лоб на пулемёт додумался бы только полный кретин. Обойти же его с фланга, разрушая стены квартир направленными взрывами, — рабочее решение.

— Будем вести подавляющий огонь, а вы, — Пересвет обратился к Теллю, — занимайте позицию и работайте из РПК, чтоб носа наружу не показывали. Мы сразу с флангов навалимся.

Тот кивнул.

Взрыв разворотил приличную дыру, куда легко пролезал Пересвет в полном обвесе, не говоря о других членах группы. Оказавшись в первой из квартир, он швырнул в то, что осталось от дверного проёма входной двери, гранату. Мало ли кто крадётся или сидит в засаде. Пулемётчика легко не достать, но вдруг кто-то ещё решит высунуть нос из своего укрытия.

Когда они прошли насквозь ещё две квартиры, Пересвет услышал какую-то возню в коридоре, метрах в пяти. Меняет позицию или собирается отойти на другой рубеж, гадина! Этого допустить нельзя. Пересвет высунул ствол автомата наружу и начал стрелять. Аналогично поступил другой боец, взяв ниже, но тоже вслепую, а ещё двое, воспользовавшись замешательством пулемётчика, метнулись в квартиру напротив и присоединились к стрельбе уже оттуда.

— РПК, — заботливо предупредил Телль.

Солдаты откатились вглубь помещений, и пулемётное гнездо накрыло шквалом огня. Медлить нельзя! Судя по всему, пулемёт стоит как раз на стыке двух квартир, в одной из которых находятся Пересвет и его соратники. Заряд заложен, в укрытие, взрыв! Угадали! Пересвет вскочил на ноги и, игнорируя гул в ушах, метнул в пролом две гранаты, спрятался за стену, а потом ринулся наружу. Если кто-то выжил, он не должен успеть дотянуться до оружия. Отсечками по три патрона он всаживал пули в разбросанные по полу тела, не пытаясь понять — дёргаются ли они в конвульсиях или же просто оглушены.

В самом конце коридора Пересвет увидел раненного, что-то кричащего в рацию, но из-за стрельбы слов его было невозможно разобрать. И только когда он сумел расслышать выкрикиваемые координаты, Пересвет понял, что сейчас произойдёт. Он развернулся и ринулся назад, махая группе руками и приказывая уходить.

Вражеский солдат вызвал огонь на себя.

IV

Боль вырвала Пересвета из беспамятства, заставив заорать с такой силой, что будь в здании стёкла, они бы все повылетали. Тело пульсировало и горело, но основной очаг мучений сосредотачивался в районе правой руки. Пересвет посмотрел на неё и зарычал. Конечность расплющило куском рухнувшего перекрытия. То, что осталось наружи, представляло собой измочаленный кусок мяса с торчащими осколками костей. Если он хочет отсюда выбраться, с рукой придётся попрощаться.

Вновь зарычав, Пересвет дотянулся до аптечки, вытащил оттуда два шприца и всадил себе двойную дозу обезболивающего. Перехватив будущую культю турникетом, он взялся за нож. Выдохнул. Затем, словно пытаясь отсрочить неизбежное, положил поближе упаковку с компрессионной повязкой, сделал ещё один укол и приступил к ампутации.

К счастью, контузия и периодическая потеря сознания избавили Пересвета от большей части тех воспоминаний. Да, очень больно. Накрывало чувство отчаяния, ведь однорукий солдат — больше не солдат. Иногда оно перебивалось мыслями о парнях — где они, живы ли, сообщили ли об инциденте командованию? Единая картинка из этих кусочков не складывалась. Клочки да фрагменты, не более.

Окончательно Пересвет пришёл в себя уже в госпитале. Там же ему и рассказали, почему столь важная высотка практически не охранялась. Причина оказалась до обидного простой: подразделение врага, выделенное для задачи, почти целиком состояло из наёмников, которые бросили своих товарищей из регулярных войск, предварительно избавившись от раненных. Многоэтажку пытались удерживать менее двадцати человек, измотанных, но готовых стоять до конца. В отличие от наёмников, им грозил военный трибунал, и они предпочли умереть в бою, а не валяться в канаве с простреленной головой.

С рукой ситуация оказалась куда как сложнее.

— У нас есть три варианта, — сказал главврач во время очередного обхода.

Он напоминал доктора Айболита из мультика, который Пересвет видел в детстве, — худощавый, нескладный, с длинными усами и седой бородой. С кончика его носа свисали очки, постоянно норовившие оттуда свалиться.

— Первый. Самый простой. Протез. Вас комиссуют, будут выплачивать пенсию. Заживёте спокойной мирной жизнью.

Пересвет поперхнулся и закашлялся.

— Второй. В Новосибирске сейчас проводятся экспериментальные исследования в области клонирования конечностей для трансплантологии. У донора берётся генный материал, выращивается, например, рука, которая гарантированно приживётся. Операция непростая, и всё же…