Кокаиновые короли

«Вы сами организовывали незаконный вывоз из страны трехсот миллионов долларов?» – продолжил задавать вопросы Шарпштейн.

«Именно так, сэр», – подтвердил Мермельштейн.

Мермельштейн давал показания так спокойно, что Шарпштейн решил уточнить, не наелся ли тот валиума перед выступлением. «Нет», – с прежним спокойствием ответил Мермельштейн.

Остальные свидетели и вещественные доказательства тоже были весьма убедительными. Отпечатки пальцев Кинтеро Круза, Васкеса и Кумбамбы были обнаружены как в «бьюике», который в суде назвали «машиной для убийства», так и в красном кадиллаке, который предназначался для побега. Тест на нейронную активацию, проведенный после ареста Кумбамбы в Миссисипи, показал, что именно он держал в руках оружие, из которого стреляли. И в довершение всего, когда Кумбамбу арестовали, в его кармане были ключи от красного кадиллака. Эксперт подтвердил сходство образцов почерка Васкеса. Они были идентичными в подписях на квитанциях по кредитным картам за гостиницы и автомобили в Новом Орлеане и Батон-Руж на момент убийства. Продавец автомобилей опознал Васкеса как человека, который купил «бьюик» за 6500 долларов наличными. Свидетель из приюта назвал Велеса водителем «бьюика». Двое свидетелей видели Кинтеро Круза на месте преступления.

Бернс не зря потратила пять недель для сбора доказательств по делу и вызвала 118 свидетелей. Со стороны защиты не было ни одного. В заключительной речи перед присяжными Бернс объяснила, почему привлекла к процессу Макса Мермельштейна: «Если судишь дьявола, то берешь жителей ада в свидетели».

Прем Бернс настаивала на смертной казни. Она размахивала МАК-10 перед носом присяжных. «Почему они выбрали именно автомат? – вопрошала она. – Потому что такое оружие используют, чтобы преподать урок на будущее и другим. Таков бандитский стиль наркоторговли».

Присяжные совещались около получаса, чтобы вынести решение. Вердикт – пожизненное заключение для всех троих. Кумбамба, Васкес и Кинтеро Круз выслушали решение без каких-либо эмоций. И хотя подсудимым удалось избежать смертной казни, три женщины-присяжные заплакали.

Через несколько дней прошел слух, что за голову Макса Мермельштейна назначена семизначная сумма.

31. Крупнейшая победа

Все началось со всплеска сложных и почти бессмысленных упражнений в юридическом педантизме, которыми печально славится Латинская Америка. Верховный суд Колумбии рассмотрел один из нескольких десятков исков к американо-колумбийскому договору об экстрадиции и 12 декабря 1986 года постановил, что документ является неконституционным. Причиной принятия такого решения стало то, что он был подписан не президентом Колумбии, а лицом, исполняющим обязанности.

Последствия не заставили себя ждать и были весьма драматичными. Из-за мелкой формальности договор внезапно оказался бесполезным и в Колумбии более не считался легитимным.

Однако Верховный суд предложил выход из тупика: действующий глава государства может переподписать документ, если сочтет нужным. 14 декабря Вирхилио Барко так и поступил. Договор снова вступил в силу, точнее, так предполагалось. Посол США Ричард Гиллеспи прокомментировал, что США довольны решительностью Барко в восстановлении легитимности документа. «Мы никогда не считали, что договор утратил юридическую силу», – заявил он.

Посол США счел бюрократические проволочки временным недоразумением. На самом деле это был первый звоночек масштабной кампании – новой атаки Медельинского картеля на договор об экстрадиции.

Пять лет картель боролся с ним всеми средствами. Более тридцати судей, включая половину членов Верховного суда, были убиты, а десятки политиков подкупили. Картель приложил массу усилий, чтобы навязать обществу идею о том, что договор нарушает национальный суверенитет и права колумбийцев.

12 декабря наркобароны наконец-то нашли брешь. Надавили немного, поняли, что поддается, и решили нажать сильнее. К Рождеству картель подал девять исков, оспаривая право Барко на переподписание. Согласно искам, президент превысил полномочия и был обязан повторно представить документ Конгрессу Колумбии для новой ратификации.

В отличие от США, правительству Колумбии сразу стало понятно, что вторая жизнь договора находится под большой угрозой. В течение двух дней после решения Верховного суда Барко консультировался с бывшими президентами, законодателями и юристами относительно того, какие действия следует предпринять. Их мнение было довольно неутешительным. Во-первых, никакого быстрого юридического решения не существовало, как не было и инструментов, чтобы обосновать военное положение или принятые им указы. Во-вторых, даже если повторно представить документ, Конгресс его просто не примет. Многие законодатели были куплены наркоторговцами, а другие слишком запуганы, чтобы публично проголосовать за экстрадицию.