Кокаиновые короли

Наконец-то сбылась мечта Пабло Эскобара. Он так долго и упорно стремился стать политически значимой персоной, и теперь это случилось: но случилось так, как он даже и представить себе не мог. После обвинений, предъявленных Норьеге, о картеле и Эскобаре в США говорили и писали повсеместно. 15 февраля в журнале «Ньюсуик» вышел материал «Наркотики, деньги и смерть». 7 марта журнал «Тайм» опубликовал статью «Наркобандиты». На обложках обоих изданий было фото Норьеги. В середине марта, согласно результатам совместного опроса канала Си-би-эс и «Нью-Йорк Таймс», 48 процентов респондентов заявили, что наркотрафик является самой важной международной проблемой, с которой сталкиваются США, затмевая другие проблемы в Центральной Америке (22 процента) и контроль над вооружениями (13 процентов). Кандидат в президенты от Демократической партии Джесси Джексон сделал борьбу с торговлей наркотиками главным пунктом своей внешнеполитической программы.

Не менее важным было и то, что панамское обвинительное заключение внезапно ограничило возможности американской политики по крайней мере в одной стране, где у США были важные и устойчивые интересы. До предъявления обвинения США надеялись, что Норьега уйдет сам, и пытались уговорить его это сделать. Теперь Вашингтон склонялся к свержению Норьеги. С помощью грязных методов США публично обвинили одного из своих бывших диктаторов-фаворитов в незаконном обороте наркотиков совместно с Медельинским картелем. В отличие от фальсификаций на выборах и коррупции в правительстве, на предъявленные обвинения уже было нельзя закрыть глаза и просто проигнорировать.

Сначала в феврале, а затем и в апреле 1988 года подкомитет по международным отношениям Сената США заслушал показания по Панаме и Центральной Америке от множества свидетелей. Среди них были бывшие американские дипломаты и военные, доверенные лица Норьеги в прошлом, а также наркоторговцы, ставшие информаторами, и лица, занимающиеся отмыванием денег. «Ликвидация незаконного оборота наркотиков в Соединенных Штатах была второстепенной целью внешней политики, – заявил сенатор-демократ Джон Керри, председатель слушаний. – Ее неоднократно приносили в жертву ради достижения других политических целей».

Несколько обвиняемых по делу о наркотиках, ставших информаторами, заявили, что «контрас», которых поддерживали США, иногда использовали деньги картеля для финансирования военных действий против сандинистского правительства Никарагуа. И хотя это не было доказано, причастность «контрас» к картелю была важным вопросом. На протяжении многих лет наркоторговцы вели дела с ФАРК, М-19 и полудюжиной других колумбийских партизанских группировок. Не было никаких оснований полагать, что того же не могло случиться и с «контрас». Было ясно то, что картель не поддерживает никакую конкретную политическую силу. В разное время наркобароны были связаны с Панамой, Никарагуа, Кубой и Багамами. Коррумпированные полицейские и чиновники встречались почти во всех странах Американского континента. Кокаиновый бизнес снабжал деньгами и колумбийских партизан, и правительство, с которым они были в оппозиции.

Медельинский картель победным шагом маршировал по Центральной Америке и заражал латиноамериканские правительства гораздо быстрее, чем коммунизм. Слушания в Конгрессе продемонстрировали, что у США нет последовательной политики, которая бы могла оценить эффект влияния незаконного оборота наркотиков на важные вопросы национальной безопасности. До этого обвинительного заключения администрация Рейгана лишь единственный раз обратила внимание на Медельинский картель – во время операции в Никарагуа. В тот раз Вашингтон пожертвовал крупным расследованием УБН, а теперь, четыре года спустя, он столкнулся с теми же преступниками, но уже в Панаме. И они поставили под угрозу одни из самых важных двусторонних отношений США в Латинской Америке.

Многие нити истории Медельинского картеля сплелись воедино на суде над Карлосом Ледером. За семь месяцев прокурор Роберт Меркл вызвал 115 свидетелей обвинения. Некоторые из них утверждали, что Ледер подкупал багамских чиновников. Горман Баннистер сообщил, что его отец, Эверетт, получал по 100 000 долларов ежемесячно и передавал своему другу, премьер-министру Линдену Пиндлингу. К концу судебного процесса офис Меркла уже руководил расследованием дела Пиндлинга перед большим жюри присяжных.

Возможно, самыми разрушительными из всех свидетельских показаний стали радио- и телеинтервью, которые Ледер давал в Колумбии – одни из последних доказательств, представленных присяжным. В знаменитом интервью боготинскому радио «Караколь» 28 июня 1983 года Ледер сказал, что не будет отрицать, что помогал колумбийской «бонанзе»[76].