Кокаиновые короли

Пабло Эскобару в 1988 году тоже пришлось несладко. Незадолго до рассвета 13 января полутонная бомба взорвалась в машине рядом с «Монако» – фешенебельным восьмиэтажным домом, принадлежащим Крестному Отцу, в медельинском элитном районе Эль-Побладо. Бомба убила двух ночных сторожей и проделала воронку на улице глубиной в четыре метра. Стекла повылетали в десятках близлежащих зданий, был разрушен водопровод, а бетонный фасад «Монако» раскололся по всей высоте. Когда сработало взрывное устройство, жена Эскобара, Виктория Эухения, и его двенадцатилетний сын спали в пентхаусе. Они тут же спустились вниз и умчались на «рено» через пять минут после взрыва. Самого Эскобара в доме в тот момент не было.

Взрыв в «Монако» стал одним из череды показательных событий в так называемой войне картелей – борьбе 1988 года за передел рынка кокаина, власть и гегемонию между Пабло Эскобаром и картелем Кали, во главе которого стояли Хильберто Родригес Орехуэла и Хосе Сантакруз Лондоньо. Сначала Эскобар обвинил в случившемся УБН, но позже решил, что это дело рук группировки из Кали, которые хотят его убрать и заграбастать его бизнес. Позже он пришел к выводу, что среди его людей есть предатель, и начал безжалостную зачистку своих приближенных.

В то же время колумбийская армия начала охоту на Эскобара по всей Антьокии, и дважды его почти удалось взять. Поскольку солдаты провалили все попытки поймать кого-либо из Кали, да и в целом не прессовали их с тем же рвением, что и медельинцев, Эскобар еще больше уверился в том, что конкуренты спелись с правительством и объявили ему общую вендетту. И отреагировал как всегда: к сентябрю 1988 года правоохранители рапортовали о восьмидесяти убитых в войне картелей. При этом более шестидесяти погибших были из Кали.

К началу 1988 года стало ясно, что Хорхе Луису Очоа плевать на проблемы Эскобара. После освобождения из Ла-Пикоты он исчез из виду. Правоохранительные органы США получили сообщения о том, что Очоа отошел от дел своей кокаиновой империи, поскольку шумиха вокруг его персоны практически не давала возможности эффективно работать в Колумбии. Другие источники, однако, утверждали, что он по-прежнему получает баснословные барыши от торговли кокаином. Но на самом деле, когда армия и полиция всерьез взялись за картель, Эскобар, как обычно, крушил все, что стояло на пути, а Очоа, как всегда, залег на дно.

Те, кто верил в войну картелей, винили группу из Кали в том, что они подставили Очоа в ноябре 1987 года на контрольно-пропускном пункте Эль-Серрито, им же приписывали убийства некоторых его приближенных. Несмотря на провокации, многие сходились во мнении, что ни Очоа, ни его отец Фабио, ни братья Хуан Давид и младший Фабио не участвовали в предполагаемой вендетте.

Как и Очоа, Хосе Гонсало Родригес Гача тоже не якшался с Кали. Американские и колумбийские правоохранители утверждали, что для Мексиканца 1988-й стал самым удачным и прибыльным годом. Пока Эскобар был занят разборками, а Очоа затаился, Родригес Гача вышел из тени своих коллег и стал использовать мощности Медельинского картеля так, как ему было выгодно, агрессивно захватывая рынки на юго-западе США и в Европе.

Правоохранителям США стало известно, что в конце весны 1988 года Родригес Гача ездил в Нью-Йорк и пытался завладеть местной дистрибьюторской сетью, которой давно владели люди из Кали. Это спровоцировало тамошнюю версию войны картелей между местными торговцами кокаином и крэком в нью-йоркском районе Квинс, которая затянулась на целое лето.

Была и другая версия – якобы Родригес Гача весьма успешно помогал наладить отношения между Эскобаром и Кали. А разборки в Квинсе были всего лишь результатом договоренности между ними, ведь Родригес Гача, прежде всего был бизнесменом. В 1988 году он впервые присоединился к Эскобару и Очоа в списке миллиардеров мира по версии журнала «Форбс».

30 ноября 1987 года агенты УБН и приставы конфисковали имущество на сумму 20 миллионов долларов, предположительно принадлежащее Пабло Эскобару, Густаво Гавирии и Хуану Давиду Очоа, по всей Флориде. Среди этого добра были: квартира стоимостью 8 миллионов долларов и роскошное поместье стоимостью 1 миллион долларов в Майами-Бич, которые Эскобар приобрел на свое имя в 1981 году, а затем передал под управление панамским корпорациям, ранчо Хуана Давида в центральной Флориде вместе с тридцатью девятью призовыми прогулочными лошадьми.

На момент ареста имущество Эскобара было записано на его жену Викторию Эухению Энао и сестру Альбу Марину Эскобар. Женщины не стали оспаривать конфискацию имущества в суде.

…