Кокаиновые короли

Арест и срок в американской тюрьме он объяснил тем, что там он был лидером латиноамериканской земли, который хотел защитить свою расу, свои принципы и свою преданность Колумбии. Далее он поведал о своих мечтах о карьере сенатора, чтобы представлять интересы похищенных и подлежащих экстрадиции граждан Колумбии: «Я хочу представлять во власти всех честных людей, рабочие профсоюзы, а особенно – интересы беднейших из бедных».

«Они говорят, что я организовал заговор против Америки, – продолжал он. – Так вот, я реально это сделал и буду продолжать делать, вплоть до того дня, пока не аннулируют договор об экстрадиции».

Ледер поехал в Боготу, чтобы присутствовать на дебатах Ортеги и Лары Бонильи. Его не пустили в зал Конгресса, но он поднялся в галерею для прессы, куда ему, как издателю «Киндио Либре», доступ был гарантирован. Он и его телохранители громко приветствовали Хайро Ортегу и злобно ухмылялись репортерам из других изданий, освещавших это событие.

Но одной бравады было недостаточно. Пока Ледер находился в Боготе, Верховный суд Колумбии уже почти был готов вынести решение о том, что его экстрадиция не противоречит конституции. В Конгрессе Ледер, ухмыляясь, заявил журналистам, что страна сможет это сделать «только через его труп».

2 сентября 1983 года Верховный суд вынес решение в пользу США. Колумбия выдала ордер на арест Ледера, но к тому моменту он уже исчез. Как он позже рассказал, друзья в Министерстве юстиции предупредили его о намерениях Лары Бонильи. Лара Бонилья мгновенно подписал приказ об экстрадиции Ледера и направил его Бетанкуру на подпись.

Эскобар был следующим. Когда он прижал Лару Бонилью к стенке в ситуации с чеком Порраса, его стало легко контратаковать. Ларе Бонилье было нечего терять, и, как оказалось, у него появилось много помощников. Другие быстро последовали его примеру.

25 августа на первой полосе боготинской газеты «Эль Эспектадор» вышла статья с подробным описанием ареста Эскобара в Медельине в 1976 году, что привело к тому, что его, как простого «мула», работающего на крупного наркоторговца, просто изгнали. Репортеры «Эль Эспектадор» обнаружили старый выпуск внутренней газеты колумбийского аналога ФБР – АДБ. В статье были подробности ареста и фотографии Эскобара, его двоюродного брата Густаво Гавирии и четырех других обвиняемых. Сложно было не понять, что могли означать эти фото и история, которая за ними стояла. Реакция Эскобара была молниеносной. Его головорезы на мотоциклах и машинах ездили по всему городу и скупали на корню весь тираж со статьей. «Эль Эспектадор» ежедневно следил за ходом расследования, описывая, как рассматривалось дело различными судами и судьями, как Эскобар был заключен в тюрьму и освобожден, как исчезали судебные протоколы.

В начале сентября Лара Бонилья, получив информацию от Хайме Рамиреса, запросил проведение расследования в отношении нескольких частных авиакомпаний, которые могли контролировать наркоторговцы. 8 сентября Совет гражданской авиации Колумбии аннулировал разрешения на полеты пятидесяти семи самолетам, большая часть из которых, как предполагали, принадлежала семье Очоа и их фирме «Пилотос Эхекутивос».

В тот же день против Эскобара официально возобновили дело 1976 года. 10 сентября сенатор Альберто Сантофимио, наконец, не выдержав такого накала страстей, приказал исключить Эскобара из списка его сторонников. Затем он публично попросил Пабло уйти из политики и предложил отказаться от депутатской неприкосновенности, ответить на выдвинутые против него обвинения и прояснить ситуацию. В тот момент неприкосновенность, конституционное право каждого действующего колумбийского конгрессмена, было единственным, что спасало Эскобара от тюремной камеры.

11 сентября Эскобар разорвал связи с Сантофимио, заявив, что пришел в политику полтора года назад потому, что «только внутри правительства человек может наилучшим образом служить обществу». А теперь неблагодарное общество повернулось к нему спиной. Он отплатит ему тем же. Но пока что Эскобар не отказался ни от своего членства в Конгрессе, ни от неприкосновенности.

Двенадцать дней спустя судья Медельина, рассматривавший дело 1976 года, приказал арестовать Эскобара. Обвинение: им был организован сговор с целью убийства агентов АДБ, которые его арестовали. Двое из них были убиты в 1977 году. Шеф полиции Антьокии майор Карлос Густаво Монрой Аренас, отвечавший за операцию против Эскобара, был расстрелян в Медельине убийцами на мотоциклах 25 августа 1981 года.