Кокаиновые короли

11 марта 1983 года Ледер основывает Национальное латиноамериканское движение – новую политическую партию, основной целью которой было избавиться от договора об экстрадиции. К этому времени дело из Джексонвилла против Ледера уже ожидало рассмотрения Верховным судом Колумбии. Из почти сотни лиц на экстрадицию в США Ледер числился в списке двадцать вторым, но для посла Тамбса и посольства США он определенно был номером один.

В центре Армении Национальное латиноамериканское движение открыло магазин в здании, похожем на гараж. Там была трибуна, небольшой кабинет и несколько скамеек для преданных сторонников, которые собирались на митинги днем по субботам. Над трибуной повесили огромное фото Ледера, выступающего с речью, от чего присутствие «вождя» ощущалось даже тогда, когда его не было на митингах. У партии даже появилась своя газета, «Киндио Либре» – полноцветное издание с ежедневным тиражом в шестьдесят тысяч экземпляров. Шестерки Ледера разъезжали по Медельину и разбрасывали газету прямо на улицах.

Движение было ультранационалистическим и исповедовало неонацистские идеи третьего мира. У Ледера был отряд молодых «дровосеков» с дубинками для поддержания порядка на митингах. Он утверждал, что у людей сформировалось неверное представление о Германии и Гитлере, которого он называл на местный манер «Адольфо». Ледер заявил, что за пытками и терроризмом в Центральной и Латинской Америке стоит «международный сионизм», а раввины собирают дань для Израиля. Он сказал, что его партия во многом похожа на западногерманскую партию зеленых, особенно – в экологических вопросах. Зеленый и белый стали официальными цветами новой партии.

Через четыре месяца после создания Национального латиноамериканского движения два федеральных прокурора США и пара агентов УБН из Джексонвилла прибыли в Колумбию с секретной миссией по экстрадиции Ледера. Группу возглавлял Роберт Меркл, прокурор США по Среднему округу Флориды. Все знали, что Меркл, огромный мужчина по прозвищу Бешеный Пес, не отличался деликатностью в решении вопросов. Но он был блестящим прокурором, способным привести веские аргументы от имени США в пользу экстрадиции. Он хотел прижать Ледера и верил, что сможет убедить колумбийцев.

Сам Ледер был хорошо осведомлен о проблемах, связанных с обвинением в Джексонвилле. Дело осложнялось тем, что существовал риск экстрадиции не только из Колумбии, но и из любой страны, у которой был двусторонний договор с США, – он мог быть арестован и депортирован во Флориду практически отовсюду. В 1982 году Ледер решил прозондировать почву в Госдепартаменте США и даже встретился с агентом УБН в Колумбии и предложил продать Норманс-Кей правительству США за символические 5 миллионов долларов, если они откажутся от дела против него. «Остров можно превратить в базу военно-морского флота», – убеждал Ледер. Агент УБН передал предложение в Джексонвилл, но его отклонили.

Через год, в июле 1983 года, Меркл охотился за Ледером и уже не шел ни на какие сделки. Он раньше не бывал в Боготе и Колумбии. Столица показалась ему суровым местом, переполненным контрольно-пропускными пунктами и вооруженными людьми. На следующий день после приезда Меркл поднялся по шаткой канатной дороге, чтобы посетить мессу в деревенской церкви на горе с видом на Боготу. Во время церемонии один из молящихся залез ему в карман. После службы он обнаружил, что канатная дорога уже не работает. Чтобы вернуться в город, ему пришлось долго спускаться по крутой каменной лестнице.

На следующей неделе Меркл и его команда представили документальные доказательства вины многих боссов наркобизнеса в Министерство юстиции Колумбии. Но Меркл столкнулся со сдержанным безразличием. Лара Бонилья, для которого через несколько месяцев дело Ледера станет прецедентом по экстрадиции, на тот момент еще не вступил в должность. В итоге Меркл покинул министерство с надеждой, но без оптимизма.

Ледер был таким же наглым, как и Эскобар. После своего похищения он всегда ездил в сопровождении двадцати пяти вооруженных бывших полицейских. В конце июля в интервью боготинскому радио «Караколь» он признал, что все же состоял в группировке «Смерть похитителям», и объяснил это тем, что «жертвы похищений должны защищать свои интересы».

Тогда же он рассказал, что купил «свои острова» на Багамах «более чем за миллион долларов», чтобы они способствовали процветанию Колумбии. Он использовал этот эвфемизм для оправдания миллиардов, которые наркобоссы заработали благодаря маршруту через Норманс-Кей. Не упоминая слова «кокаин», он признал, что оказывал своим друзьям некоторые транспортные услуги «можно сказать, как посредник, ведь мой остров был рядом с США».