Коко

– Хорошо, давайте обстреляем старый добрый «Свингтайм», – согласился Пул.

Биверс склонился в ироничном поклоне, толкнул дверь и позволил обоим друзьям пройти в бар первыми.

За «Свингтаймом» пришла очередь «Уинджаммера», за ним последовал «Гинза», потом – «Парящий дракон» и «Бар с мордобоем». «Последний оправдал свое название», – подумал Конор: так его отец называл любую забегаловку с шаткими табуретами и драными обивками полукабинетов, полом, настолько замусоренным, что его невозможно было разглядеть, и пьяными оборванцами, сидевшими за барной стойкой. Биверс невольно застонал, когда один из пьяниц, едва волоча ноги, следом за другим таким же вошел в кабинку мужского туалета и, судя по прилетевшим оттуда звукам, начал выкручивать ему руки. Бармен с плоским лицом лишь скользнул взглядом по фотографии Андерхилла.

«Теперь понятно, – подумал Конор, – почему туристы „Веселой Жасмин“ обосновались в самом начале улицы».

Биверс, похоже, совсем приуныл и уже был готов предложить сдаться и возвращаться в отель, но Пул все продолжал водить их из бара в бар. Конор восхищался тем, как он, не падая духом, шел вперед.

В баре «Лягушка-бык» парни, сидевшие за столиками, были настолько пьяны, что напоминали статуи. На стенах висели движущиеся картины водопадов. В «Кокпите» Конор наконец заметил, что по меньшей мере половина проституток здесь вовсе не женщины. Костлявые коленки и широкие плечи – это были мужчины. Он заржал – мужики с большими сиськами и аппетитными попками – и едва ли не с ног до головы забрызгал пивом возмущенного Гарри Биверса.

– Этого парня я знаю, – заявил бармен. – Он еще раз взглянул на лицо Андерхилла и заулыбался.

– Давно его видел? – спросил Конор.

Биверс отвернулся, вытирая рукав.

– Он здесь появляется? – спросил Майк.

– Нет, он ходить в другой место, я там работал. «Гуляка Чарли». Покупать всем выпивку.

– Уверен, что это именно он?

– Еще бы! Это Андахилл. Он заходил туда пару лет, давно было. Тратил много денег. Еще ходил в «Парящий дракон» – до смены хозяина. Я работал по ночам, видеть его часто. Говорить, говорить, говорить. И пить, пить, пить. Настоящая писател! Показать мне книга, что-то про животное…

– «Увидеть зверя».

– Зверя, точно!

Когда Пул спросил бармена, знает ли он, где сейчас Андерхилл, тот покачал головой и сказал, что с прежних времен все изменилось.

– Попробуйте спросить в «Маунтджой», прямо через улицу. Там настоящие старожилы. Может, кто-то и есть, кто помнить Андахилла с тех времен, как я.

– А он вам нравился, да?

– Долго, – ответил бармен. – Да, Андахилл мне долго нравился.

2

Конору стало не по себе почти сразу же, как они переступили порог бара «Лорд и леди Маунтджой», и он не мог понять отчего. Здесь было спокойно. В полукабинетах вдоль стен или за небольшими квадратными столиками, расставленными на скользком на вид паркете танцпола, сидели трезвые мужчины в темных костюмах и белых рубашках.

В этом заведении не было «приходящих» проституток, только мужчины в костюмах и галстуках да один довольно живописный тип – в блестящей блузе, закрепленными фиксатором волосами торчком и чуть ли не сотней свободно повязанных шейных платков он «зависал» за самым дальним столиком.

– Да расслабься ты ради бога, – сказал Биверс Конору. – Тебя понос пробрал или что?

– Не знаю, никогда не видел, – сказал бармен, едва взглянув на фотографию. Он был похож на молодую китайскую версию Керли, лысого балбеса из сериала «Три балбеса»[83].

– Бармен из заведения напротив сообщил нам, что этот человек бывал здесь, – сказал Биверс, навалившись грудью на барную стойку. – Мы детективы из Нью-Йорка, и для многих людей очень важно, чтобы мы нашли этого человека.

– Бармен… откуда? – когда Биверс произнес слово «детективы», на лицо его собеседника словно упал свинцовый щит, сделав его заметно меньше похожим на Керли.

– Из «Кокпита», – ответил Майк и зло искоса посмотрел на Биверса, а тот пожал плечами и принялся крутить пальцами пепельницу.

Бармен пожал плечами.

– Здесь есть кто-нибудь, кто может помнить этого человека? Кто в те годы часто бывал в районе Бугис-стрит?

– Билли, – ответил бармен. – Он тут с тех пор, как эту улицу заасфальтировали.

У Конора упало сердце. Он понял и кто этот Билли, и что желания говорить с этим типом у него не было ни малейшего.

– Сидит в конце, – сказал бармен, подтвердив опасения Биверса. – Угостите его выпивкой, он не кусается.

– Ага, видок у него дружелюбный, – проговорил Биверс.

За дальним столиком в самом конце зала Билли расправил плечи и пригладил ладонями волосы. Когда они подошли, неся свои напитки и двойной «Чивас Ригал» для него, он положил руки на колени и просиял.

– О, вы купили мне рюмашечку, как любезно с вашей стороны, – промурлыкал Билли.