Коко Шанель

Как и после гибели Кейпела, после смерти Ириба Габриэль замолчала. Только Мися помнила, что означает это гробовое молчание, эта странная отстраненность. «Вновь примчалась Мися. Тонкая натура, она отнеслась к молчанию Габриэль с трезвым, критическим вниманием. Она умела правильно понимать, что в этом молчании кричало о несчастье, а что его скрывало. Она поняла его, как и следовало понять: как страшный крик»[39]. Но вытащила Габриэль, как всегда, работа. В январе планировался показ весенней коллекции, и, вернувшись в Париж, она окунулась с головой в подготовку. Годы спустя Габриэль скажет: «Если даже вы окажетесь на самом дне горя, если у вас не останется вообще ничего, ни одной живой души вокруг — у вас всегда есть дверь, в которую вы можете постучаться… Это — работа!»

Часть пятая. 1936–1954 годы

Глава первая. Предгрозовые годы

В последующие после смерти Ириба годы у Габриэль не только не складывалась личная жизнь, но и одна за другой возникали сложности в работе — в том, что так помогало держаться на плаву, что являлось той самой единственной всегда открытой дверью. Основными двумя причинами проблем были конкуренты и повсеместные забастовки рабочих и служащих, требовавших улучшения условий труда. Конечно, конкуренты у Габриэль существовали всегда. Но доселе, по большому счету, на подиуме царил только Поль Пуаре, которого она и потеснила. Пуаре во многом предугадал движение моды, однако Шанель меняла ее резко и хладнокровно, к тому же переманивала к себе его клиенток. И вот наступил момент, когда на подиум вышло сразу несколько модельеров, способных составить конкуренцию Габриэль. Пуаре во внимание уже не принимали — основной удар теперь держала Шанель. Именно в 1936 году родился Ив Сен-Лоран, словно бы своим появлением на свет хотел ознаменовать новую эру во французской (да и мировой) моде.

В тридцатые у женщин появился и другой, весьма важный фактор, влиявший на их манеру одеваться: кино. Они пытались копировать внешность кинозвезд, и приглашение Шанель в Голливуд не являлось случайностью. Габриэль там не задержалась, но факт заключался в том, что киноиндустрия начала составлять конкуренцию индустрии моды в плане навязывания определенных образов во внешности и одежде. Мальчишеский образ двадцатых уходил в прошлое: ему на смену снова пришел женственный силуэт с более широкими плечами и узкой талией на том месте, где ей и полагалось быть. Дизайнер Мадлен Вьоне ввела в моду ворот, отрезанный по косой на 45 градусов. Габриэль копировала этот вырез, но следует признать, что в данном случае первой была не она. У вечерних платьев часто сильно оголялась спина; благодаря этим и другим нюансам платья зрительно удлиняли фигуру, а ткани, типа шелка или крепдешина, подчеркивали женственный, стройный силуэт. Вьоне представляла собой полный антипод Габриэль Шанель. Общим у них было простое происхождение, но в моде каждая из них шла своим путем. Вьоне говорила, что начала делать «роллс-ройсы», иначе пришлось бы делать «форды», напрямую намекая на модели Шанель. Ее дом моды в тридцатые называли Храмом моды. Для своих работников Вьоне одной из первых поставила стулья вместо табуретов, предоставляла им оплачиваемый отпуск, отпуск по уходу за ребенком, столовую и врача. Интересен и другой факт: успеха в Голливуде добилась именно Вьоне. Ее платья носили звезды тридцатых, включая Грету Гарбо и Марлен Дитрих. Дом моды Вьоне закрыла в день начала Второй мировой войны и после уже не открыла.