Коко Шанель

Пижамы прижились — уже летом 1918 года в них дефилировали по набережным французских курортов. Их считали шокирующими, но таково было влияние Шанель — к середине двадцатых они стали популярными среди богатых женщин. Один из знаменитых курортов Лазурного Берега, Жуан-ле-Пен, даже прозвали «Pyjamaland» на английском и «Pyjamapolis» на французском. Однако саму Шанель именно там не пустили в казино в пижаме, наставительно заметив, что мало быть просто одетой, надо быть хорошо одетой. Впрочем, это Габриэль совершенно не смутило. Любопытен еще один случай: распространение пижам в качестве одежды, в которой запросто можно ходить по улице, привело к тому, что в одной из британских начальных школ директору пришлось попросить мамаш не приводить детей, будучи одетыми в пижамы — этим, считал он, женщины подавали ребятишкам плохой пример.

* * *

Воспользоваться преимуществом первой половины 1918 года Германии не удалось: войска были истощены, несли большие потери, отсутствовало снабжение всем необходимым. 15 июля немецкие войска атаковали Шампань, однако на этот раз союзнические войска успели предпринять необходимые контрмеры. В течение нескольких дней они блокировали наступление немцев, которые ухудшили ситуацию, не отступая вплоть до 2 августа. Битва была проиграна, а с ней и война. 8 августа стало для немецкой армии днем траура: она потеряла 30 тысяч человек, 12 тысяч были взяты в плен. Германия теряла союзников одного за другим. Тем не менее многие не верили, что война закончится ранее весны следующего года. Но 9 ноября император Вильгельм II был свергнут, а 11 ноября под Парижем, в Компьенском лесу Германия подписала полную капитуляцию.

Париж быстро изменил свой облик. Лампы и фонари засияли с новой силой. Вновь стали проводиться скачки в Лонгшане, что стало настоящим праздником для парижан. Французское общество охватила невероятная лихорадка развлечений — ведь так хотелось стереть из памяти четыре года траура и тревог. Начинался период, получивший совершенно точное определение — «сумасшедшие годы». Доход Шанель рос в геометрической прогрессии, дела шли в гору. Весь 1918 год начался для Габриэль успешно. Она сумела выкупить виллу в Биаррице, которую доселе арендовала для своего Дома моды. Ее платья джерси стали безумно популярны в США. Для американских клиенток Шанель начала использовать более яркие цвета: во Франции платья шили в черных, серых, бежевых тонах, а для Америки, как страны, напрямую не вовлеченной в военный конфликт, использовались красный, зеленый и бордовый. Использовала Габриэль, конечно, не только джерси, но и атлас, крепдешин, саржу, бархат, фай, тюль, кружево. Кроме того, она любила окаймлять свои наряды мехами, причем теми, которые всегда считались заурядными: кролик, крот или бобер. Она выставляет на продажу платья с более или менее ярко выраженным силуэтом «бочка», с боковыми складками, призванными расширить бедра. Но так ли хорошо обстояли у нее дела на личном фронте? Совсем нет.

Бой, никогда не отличавшийся верностью и не сидевший подле Коко целыми днями напролет, все-таки сумел воплотить свою мечту в жизнь и войти полноправным членом в высшее общество Великобритании и Франции. Для этого мало было общаться запросто с Клемансо и поставлять уголь во Францию во время войны (что весьма обогатило Кейпела, и без того имевшего неплохие капиталы). Для этого следовало всего-навсего удачно жениться, и это не составило для него проблемы. На одном из приемов в Лондоне он познакомился с Дианой Листер, молодой аристократкой, которая и сама имела прекрасное происхождение, и замуж первый (и третий) раз вышла за ровню. Диана была пятой и самой младшей из пяти детей Томаса Листера, четвертого барона Рибблздейла. Ее мать Эмма, которая обладала таким же прекрасным происхождением, как и ее муж, умерла в 1911 году, а в июне 1919 года Томас Листер женился второй раз на американке Аве Уиллинг. Она тоже выходила замуж вторично. Ее первый муж примечателен не только своим огромным состоянием, но и тем, что в 1912 году погиб, возвращаясь со второй женой на «Титанике» в Америку из свадебного путешествия (его жена выжила, как и еще 675 человек из тысячи восьмисот — в основном женщины и дети).