Кокон

Тихомиров даже рукой махнуть не успел, – растерялся, уж никак не ожидал такой прыти от этой девчушки! – лишь в самый последний смог перехватить занесенную для удара руку…

Бамм…

Девчонка вдруг обмякла и медленно съехала по Максиму вниз, наземь.

– Вот так сука, – опуская обломок железной трубы, покачал головой Артем. – Ты посмотри только, что они с парнем-то делали!

Да Макс уже и сам видел. Несчастный пленник был подвешен за выкрученные руки на каком-то хитром блоке – дыба, так, кажется, назывались подобные сооружения в Средневековье, вся спина бедолаги была испещрена кроваво-красными полосами, на груди тоже зияли раны… правда, не такие страшные… ожоги что ли?

– Чем это они тебя? – вместе с напарником осторожно снимая несчастного, негромко поинтересовался Максим.

– Сигаретой… Эта зараза курила и… учила, как… – Парнишка дернулся и заплакал. – Дяденьки… я ведь не поджигатель, честно… за что они меня так?..

– Тихо, не ной! Идти сможешь?

– Ага…

– Хм, за что? – Тихомиров наклонился к Наташе, потрогал на шее жилку – билась. Значит, очнется, значит, жива… Ну и хорошо – зачем лишние трупы?

– Сваливаем побыстрее отсюда!

Максим бросился к двери, выглянул.

– Вечер добрый!

От калитки меж парниками и грядками уже поднимался Егор. И когда успел только вернуться? Что же, его убежавшие предупредили или… или он ничего не знает еще?

А похоже, что не знает! Вон, улыбается… спокойный как танк.

Из сарая вышел Артем, и «комсомолец» приветливо помахал ему рукой:

– Оружие сдать пришли? Что ж, Наташа забыла… Это с ней бывает. Ну, пошли в дом…

Он повернулся, спокойно этак, неторопливо, с улыбочкой… и, резко выхватив из-за пояса пистолет, выстрелил…

Успел только один раз, слишком уж торопился, видать, дорого ему давалась эта спокойная улыбочка…

Тихомиров тут же вскинул ружье, не целясь…

Бабах!!!

Да что тут целиться-то было?

Егор так и рухнул, отброшенный на парник, – звенели стекла, вместо лица «комсомольца» зияло кровавое месиво.

Тихомиров поспешно отвернулся и вздрогнул: Артем, напарник и бывший опер, лежал на спине между капустными грядками, серые, широко распахнутые глаза его недвижно смотрели в небо.

– Артем!!! – Закричав, Максим бросился к другу…

И ничем уже помочь не мог. Прямо в сердце…

– Господи! – Молодой человек обхватил себя за голову. – Господи… Ну почему-у-у-у?!

– Надо уходить, дяденька… – Освобожденный пацан подошел сзади, несмело дотронулся до плеча. – Сейчас другие вернутся…

– Пусть! Посмотрим еще, кто кого…

Тихомирову хотелось мстить. Вот прямо сейчас, тут же… Только пока некому было – ну не добивать же валяющуюся без сознания девку? Сучка!

Макс поднялся на ноги:

– Надо бы похоронить его что ли…

– А успеем?

Тихомиров удивленно оглянулся на пацана:

– Ты еще здесь?

– Я, дяденька, без вас никуда не пойду… – морщась от боли, упрямо заявил паренек. По его плечам тонкой струйкой стекала кровь. – Я… я вас защищать буду…

– Ну, тогда держи, защитник!

Швырнув пацану ружье, Тихомиров подошел к Егору… к мертвому окровавленному телу. Наклонился, поднял валявшийся на земле пистолет – ПМ, как у Артема… Эх, Артем, Артем…

Снова посмотрел на труп и, пересилив брезгливость, вытащил за уголок торчащую из кармана бумажку… «24.00. Партизанская, – Федор с ж, – Арт. с Агр., – Тихом. с сестр, пл. и сож…».

Странная записочка! И какая-то мерзкая – спрашивается, зачем напротив всех упомянутых людей крестики?

Максим рассеянно обернулся к подростку:

– Который час?

– Счас… посмотрю…

Не выпуская из рук ружья, тот быстро нагнулся к трупу, ловко, за ремешок, снял часы: – Пригодятся! – Посмотрел: – Ровно полночь!

И тотчас же после его слов, прогремел взрыв. И даже не один, а несколько! Огненные столбы взметнулись сразу в пяти местах старого города, да с такой силой, что даже здесь, в отдалении, вмиг стало жарко.

– А ведь это мою усадьбу палят… Бежим!

Закусив губу, молодой человек метнулся калитке. Распахнув ее, на миг застыл, обернулся:

– Эх, Артем, Артем… Земля тебе пухом…

Оба – Тихомиров и спасенный пацан – вихрем пронеслись по Партизанской. Всю улицу, весь старый город охватила паника – пожар распространялся быстро. Люди выскакивали из домов и беспорядочно метались рядом… Нет, впрочем, не рядом – рядом было слишком жарко! Длинные языки пламени лизали заборы и крыши, жадно пожирали дома, сараюшки, бани… В пылающих хлевах жалобно мычал скот. Не успели вывести, не успели…

Не говоря ни слова, Максим метнулся в огонь, едва завидел знакомый домик – дачу Агриппины, так уж случилось, что она оказалась на его пути раньше. И что же было делать? Спасать своих и пробегать мимо?

А дом – небольшой, когда-то такой симпатичный домик – уже был объят пламенем…

Броситься через дверь? Нет… через окно!

Максим разбежался, прыгнул… Со звоном полетели стекла… Ел глаза дым…

Черт!

Агриппина лежала на полу навзничь, разбросав в стороны руки. В левом боку ее торчала рукоять кинжала…

Да уж, постарались и здесь. Не доверяли пожару. Чтоб уж наверняка! Кстати, Федора с женой, наверное, тоже уже… Да что там Федора! Тихомиров закусил губу: он же сам и его близкие – в том же списке!

Быстрей!!!