Кокон

Некогда причитать и предаваться грусти – грустить и мстить будем потом!

Расталкивая плечами мечущихся в панике людей, молодой человек бежал так, как, наверное, никогда в жизни не бегал, а сердце в груди так и стучало – не опоздать бы!

Вот и знакомый забор, ворота… сюда еще не добрался огонь, но рядом уже пылало, и пламя ревело, рвалось почти что до самого неба!

Рванув ворота, – позабыли закрыть? – Максим едва не споткнулся о валяющегося у крыльца Тарзана. Несчастный пес… кто ж его так?

– Настя!!! Олеся!!!

Тихомиров влетел в горницу… и застыл на пороге!

– Здравствуйте! – ухмыльнулся по-хозяйски развалившийся в притащенном из дальней комнаты кресле толстомордый парень… с автоматом Калашникова в руках! – Вот уж кого не ждали… Думали, знаете ли, до вашего появления управиться. Ну, раз уж так вышло… Будьте гостем! Вон туда, в стороночку… Ну! Шагай, тля!

Он нервно указал автоматом к печке… Где уже стоял племянник, Игорь, растрепанный спросонья, с растекавшимся на правом боку огромным синяком… Ногой, видать, ударили, гады.

Паренька держал под прицелом ТТ второй – мускулистый, в черном берете, камуфляже и берцах.

Кроме этого, был еще и третий – безо всякого оружия, чуть постарше других, наверное, ровесник Максиму, – в черной кожаной куртке, этакая прилизанная гладкая гнида.

И девчонки – они тоже были здесь, а как же? – растрепанные, полуголые, тоже подняли с постелей. Настя, сестрица, в длинной ночной рубашке, Олеся в спортивных, черных с белыми полосками трусиках и синей короткой майке.

Обе женщины дрожали. Еще бы…

– Так вот, красавицы, – светски улыбнулся толстомордый. – Продолжаем начатый разговор. Значит, сейчас вы разденетесь и – медленно, со всем старанием – ублажите каждого из нас… Тогда, может быть, мы оставим в живых… вас и ваших, хм… ублюдков. Смотрите, если будете плохо стараться… – он быстро мигнул камуфляжнику, и тот, со скучающим лицом, коротко, без замаха, ударил Игорька прикладом в бок. Не в полную, конечно, силу, но вполне чувствительно. Парнишка застонал, скривился…

– Хватит! – Настя быстро стащила с себя рубашку. – Ну? Кто первый?

Поднявшись с кресла, толстомордый передал автомат прилизанной гниде и, похлопав женщину по ягодицам, гнусно ухмыльнулся:

– А ты не спеши, не спеши, милая… Сначала – молодая!

Он резко схватил Олесю за плечо, дернул бретельки маечки, обнажая грудь:

– Ну ты, сучка! А поворотись-ка к лесу передом, а ко мне – задом! На столик, вот, обопрись, краля…

Закусив губу, девушка выполнила указанное, и толстомордый, все так же ухмыляясь, погладил ее по спине, поласкал грудь, талию, а затем медленно спустил трусики…

Прилизанный громко сглотнул слюну, да и тот, камуфляжник, уже не столь пристально наблюдал за стоящими у печки.

Тяжело дыша, толстомордый принялся расстегивать ремень…

– Слышь? А может, я пока – старую? – не выдержал гнида.

Вот гад! Нашел «старую» – Настена-то хоть куда еще!

– А. – Похотливец нетерпеливо махнул рукой. – Давай, пользуй!

Камуфляжник ухмыльнулся…

Тихомиров посмотрел у окно, улыбнулся… и, резко развернувшись, ударил гада ногой в живот и бросился на него, выкручивая руку с пистолетом…

И в тот же момент через окно грянул выстрел: схватившись за грудь, прилизанный отлетел к печке, Настена же, опомнившись, живо схватила автомат, сразив длинной очередью толстомордого…

Хотела было и камуфляжника, но не успела, да и сложно бы было не задеть боровшегося Макса.

Сообразил Игорек, не говоря ни слова, просто взял с печки чугунную сковородку да со всего размаху треснул врага по башке!

Только звон пошел!

И тотчас же в разбитое окно полыхнуло пламя, а где-то совсем рядом кто-то громко и протяжно завыл.

Услышав знакомый вой, Максим потемнел лицом:

– Одевайтесь быстро, уходим!

– Угу… – разом кивнули девчонки.

Игорек быстро натянул джинсы:

– Дядя Максим, а кто там стрелял-то?

– Кто? – Молодой человек обернулся, заметив возникшую на пороге фигурку с дробовиком. – Тебя как зовут-то, парень?

– Женькой.

– Спасибо тебе, Женька, вовремя ты…

– Я же говорил, что вас защищать буду!

Глава 15 Добрый мир

Довольно мрачных снов, тоски и размышлений!
Все, хватит! Не могу!

Поль Верлен

Они ушли в ту же ночь, воспользовались паникой – никто за беглецами не гнался, да всем было пока все равно – и пострадавшим, и появившимся из панельных домов мародерам, и тем, кто все это устроил. Трехглазым? «Комсомольцам»? Миколу? Или – всем сразу? Или – тем, кто за ними стоял?

Шли всю ночь, вернее, ее остаток – и весь день, только вечером за перелеском показалась Калиновка.

– Значит, так, – остановившись на небольшой полянке, инструктировал своих спутников Макс. – Парни, вас здесь никто не знает. Пойдете сейчас в крайнюю избу… во-он в ту, где из трубы дым, видите?

– Ага, видим.

– Постарайтесь проскочить незаметно, но… Если вдруг кто спросит, вы к Марине, погостить. Братцы двоюродные, кузены то есть. Пришли из города – из микрорайона… Пожар видели – зарево, его далеко видать, но ничего не слышали, поскольку отправились в путь рано, еще затемно.