Кокон

Я давно ждал этого дня. Наверное, эти слова должен был сказать я? Большой Бинь никогда не узнает, что на каникулах после первого класса старшей школы я заполнил анкету соискателя в “Фармацевтике Уфу” и получил работу разносчика буклетов. Каждый разносчик отвечал за свой сектор, мы должны были обходить жилые дома, оставляя по буклету у каждой двери. Стояла самая жаркая пора лета, под ярким послеполуденным солнцем я садился на велосипед, груженный толстой кипой буклетов, и ехал в жилые районы на окраине. Сначала бежал вверх, на шестой этаж, потом спускался до первого, ладони быстро становились алыми от дешевой типографской краски. Многие разносчики поднимались только до третьего этажа, а оставшиеся буклеты выбрасывали, но я работал честно. Устав, садился передохнуть на лестнице, читал рекламные слоганы. С каждого буклета на меня смотрел дедушка Большого Биня, в белом традиционном халате он напоминал даоса Чжан Чжэньжэня из романов Цзинь Юна[86]. Я заканчивал работу с заходом солнца, ехал в офис, и менеджер выдавал мне деньги – за каждые сто буклетов я получал восемь юаней. Но я работал вовсе не ради денег, мне просто хотелось проложить свой путь к этой корпорации, стать ее частью, я видел в этом свой первый шаг к настоящему успеху.

В январе я начал работать в “Фармацевтике Уфу” как помощник Большого Биня. За день до выхода на службу я предупредил Шашу: больше не приходи, я устроился на работу. Она потупилась: и как теперь отдавать тебе печенье? Я сказал: ешь сама. В тот день мы не занимались любовью, и к пиву я не притронулся. Выпроводив ее за дверь, прибрался в квартире, выбросил пустые бутылки и пакеты с недоеденными чипсами. Вместе с начатой пачкой презервативов.

Я с головой ушел в работу. Большой Бинь высоко меня ценил, приходил советоваться и по важным вопросам, и по мелочам. Скоро я понял, что “Фармацевтика Уфу” мало похожа на ту волшебную индустриальную империю, которую я помнил. Когда бальзамы и микстуры приелись на рынке, корпорация стала вкладывать деньги наугад, и единственным успешным вложением оказалась недвижимость, прочие инвестиции не окупились. Но самое страшное, “Фармацевтика Уфу” оставалась семейным бизнесом, лишенным внятной структуры, на все должности отец Большого Биня пристраивал родственников и друзей, толковых работников можно было по пальцам пересчитать. Этот гигант был обречен, через пять лет от него ничего не останется, но интуиция нашептывала, что я могу его спасти.

Я спросил Большого Биня: слышал историю об исходе евреев? Ты должен стать Моисеем, провести нас через Красное море. Он спросил, что я имею в виду. Я предложил ему зарегистрировать новую компанию, которая будет специализироваться на разработке оздоровительных продуктов. Большой Бинь даже в ладоши захлопал от радости: ему надоело ходить по струнке и каждый день отчитываться перед отцом и дядей. Я давно это знал, взволнованно говорил он. В тебе есть коммерческая жилка! Мы быстро зарегистрировали новую фирму, все шло как по маслу. Но потом Большой Бинь увлекся телеведущей по имени Ду Хань и потерял интерес к работе. Я слышал, что ведущая немного смахивает на Ли Пэйсюань. В Америке Большой Бинь каждые пару месяцев навещал Пэйсюань, обедал с ней в ресторане недалеко от университета, но так и не спросил, есть ли у нее парень. Снисходительная вежливость Пэйсюань была как непробиваемый щит, не позволявший к ней подступиться. А ведущая, хоть и выглядела недотрогой, вполне отзывалась на его ухаживания. Каждый вечер Большой Бинь с букетом цветов ждал ее у телецентра, потом вез на прогулку и в ресторан. Скоро он стал проводить с ней все время, мог целый день проторчать в студии, пока шла запись. И все дела в компании легли на мои плечи. Я работал без выходных, каждый вечер допоздна задерживался в офисе. Наши продукты один за другим поступали на рынок, получали хорошие отзывы, за год мы добились впечатляющих показателей. Правление было нами довольно, меня повысили до заместителя генерального директора.

На следующий Новый год Большой Бинь и ведущая поженились. Я был шафером. На свадьбе он напился, обнимал меня и плакал: ты мой лучший друг, как же мне повезло иметь такого друга. Заблевал весь пол в туалете, поскользнулся на собственной рвоте и рассек бровь, врачи наложили пять швов. Ко всему прочему, бывший воздыхатель Ду Хань явился на свадьбу и попробовал устроить скандал, охранники вдвоем выволакивали его из зала. Вышла не свадьба, а бардак. Наконец, проводив последних гостей, едва держась на ногах, я вышел из ресторана и увидел на ступеньках Шашу. Она тоже была в списке приглашенных, но я не заметил ее в толпе. Ты уехал из Наньюаня? – спросила Шаша. Я кивнул, остановил подвернувшуюся машину, открыл дверцу и сел. Шаша сунула мне огромный пакет. Такси тронулось, а она все стояла на месте и махала мне вслед. В пакете оказалось восемь банок, заполненных печеньем, точно сухой паек в дальнюю дорогу.