Кокон [ Межавт. сборник]

— С вашей точки зрения это едва ли было оскорблением, — гневно сказала она. — Ради всего святого, оставьте меня в покое!

Он слышал, как она встала и ушла в кормовой отсек.

Что ж, в конце концов, ее отец убит. Это горе для любого человека, в любой стране, а для нее, возможно еще больше. В Мейко ребенка растили родители. В отличие от островных детей. Они не проводили половины времени с бесчисленными родственниками. Поэтому родители психологически значили здесь гораздо больше. По крайней мере, это было единственное объяснение, которое приходило в голову Руори.

Показался город. Над ним сверкали три оставшихся дирижабля. Три против одного… Да, это станет легендой среди людей Моря, если им будет сопутствовать успех. Руори понял, что испытывает то же бесшабашное удовольствие, как и во время катания на волнах в шторм, или охотясь на акул. Любой из этих головокружительно-рискованных видов спорта в случае успеха означал славу и любовь девушек. Он слышал как поют его люди — ритмичная боевая песня, военный ритм, хлопки и топанье ногами. Но в его собственном сердце царила антарктическая зима.

Ближайший вражеский дирижабль был рядом. Руори тщательно приготовился к встрече с врагом. Он облачил отборную команду в одежды небоходов. Поверхностный взгляд не отличил бы подлинных каньонцев от фальшивых.

Когда северяне подрулили ближе, Руори приказал в переговорную трубу:

— Так держать! Открыть огонь, когда противник окажется на траверзе!

— Есть, — сказал Хити.

Минуту спустя Руори услышал выстрел катапульты. Сквозь иллюминатор он видел, что гарпун вонзился во вражескую гондолу почти точно посередине.

— Трави канат, — приказал он. — Мы ее ударим змеем. Главное самим не загореться.

— Есть, капитан, — засмеялся Хити. — Я в детстве любил играть в меч-рыбу.

В панике второй дирижабль подался в сторону. Несколько раз выстрелили катапульты. Одна попала в газовый мешок, но пара пробитых ячеек погоды не делала.

— Поворот! — скомандовал Руори. Не было смысла подставлять бок. — В подветренную сторону!

Теперь «Бизон» превратился в воздушный якорь, сковывая маневры жертвы. Пришло время пустить в ход подготовленный по дороге змей. На этот раз из него торчали еще и рыболовные крючки. Змей надежно прицепился к газовому баллону каньонцев.

— Пускай огонь! — крикнул Руори.

Огненные шарики побежали по шнуру. Через несколько минут воздушный корабль противника пылал. Несколько парашютистов унесло в море.

— Второй готов, — сказал сам себе Руори. Но оставалось еще два, и в голосе его не слышно было триумфа, охватившего команду.

Пираты не были дураками. Два оставшихся дирижабля отошли к городу. После чего один начал срочную посадку. С него сбросили тросы, чтобы опустить на площадь. Тем временем второй, на котором был, скорее всего, только патрульный экипаж, начал маневрировать.

— Кажется, они решили навязать нам бой, — предупредил Хити. — А второй тем временем поднимет на борт пару сотен бойцов и пойдет на абордаж.

— Знаю, — сказал Руори. — Мы пойдем им навстречу.

Патрульный дирижабль не пытался уклониться, чего в душе опасался Руори. Впрочем, он зря беспокоился — культура небоходов включала обязательную демонстрацию силы и отваги. Патрульный дирижабль поспешил выбросить абордажные крючья, чтобы дать товарищу максимальное время для погрузки и взлета… Он был совсем близко.

Чтобы посеять среди врагов страх. Руори приказал:

— Зажечь стрелы!

Лучники на галерее воткнули поршни из твердого дерева в маленькие деревянные цилиндры, на дне которых был заготовлен трут. Вскоре трение добыло огонь, от которого запылали смазанные китовым жиром древка Когда враг подошел на дистанцию стрельбы, к нему помчались красные огненные кометы.

Если бы план не сработал, Руори повернул бы прочь. Он не желал жертвовать людьми в рукопашной схватке и попытался бы зажечь врага на безопасном расстоянии. Но эффект паники был еще силен. Поэтому когда горящие стрелы начали втыкаться в палубу и борта гондолы — совершенно незнакомая каньонцам тактика боя, — патрульная команда тут же выбросилась с парашютами. Быть может, пока они спускались, кто-то заметил, что ни одна стрела не попала в газовый баллон.

— Бросай кошки! — рявкнул Руори. — Быстро гаси огонь!

Полетели абордажные кошки. Дирижабли, покачнувшись, остановились. На галерею второго судна прыгнули маурийцы, заливая огонь из ведер.

— Приготовиться! Половину команды на приз!

Руори опустил переговорную трубу. За спиной скрипнула дверь. Он повернулся и увидел Трезу. Она была бледна, но уже привела в порядок волосы и голову держала как прежде гордо.

— Еще один! — сказала она почти радостно. — Остался всего один!

— На нем будет полно бойцов, — нахмурился Руори. — Я жалею, что отпустил вас с «Дельфина». Все это слишком опасно.

— Думаете, меня волнует опасность? Я не боюсь! Я из семьи Карабан!

— Но опасность волнует меня.

Возбуждение оставило ее. Она тронула его руку, щеки порозовели.

— Простите меня. Вы столько для нас сделали. Мы никогда не сможем отблагодарить вас сполна.

— Сможете, — сказал Руори.

— Как?