Читаем Кокон (СИ) полностью

«Нет, я должен сделать тебя счастливым, как мог бы сделать Кагами. Я должен подарить тебе ту жизнь, которую забрал у него», – Сейджуро скользнул по его обнаженным плечам, затем провёл по спине, ощущая гладкость кожи. Чувствовать его тело рядом со своим – несравненное удовольствие.


– Куроко, каким я был этой ночью? – тихо спросил Акаши, когда парень отстранился. Тецуя слегка рассеянно посмотрел на него, а затем покачал головой.

– Я не помню деталей, мне было слишком хорошо, – смущенно проговорил он, отводя глаза. – Сначала мне показалось, что ты был осторожен, а потом… будто стал настоящим зверем, – он благоговейно содрогнулся. – Такое и во время игры бывает. Особенно, когда мы проигрываем. Ты становишься таким, что дух захватывает.

– Правда? – удивился Акаши. – Никогда не замечал этого за собой. И всё же, – видя, что Тецуя встаёт с кровати, Сейджуро снова вернулся к тому разговору. – Что ты мне ответишь?

Куроко потупил взгляд, а его лицо стало отчего-то печальнее.


– Дай мне немного времени, совсем чуть-чуть, Акаши-кун. Я скажу тебе в конце недели, – попросил он.

– Конечно, можешь даже взять больше. У нас есть время, верно? – он тоже поднялся и накинул на плечи брата рубашку. – Я приготовлю завтрак, а ты можешь пока принять душ, – предложил он.

– Да, спасибо, Акаши-кун, – слабо улыбнулся Тецуя, провожая его взглядом.


Акаши ждал конца недели с большим нетерпением. И не только потому, что Тецуя собрался дать ему ответ, который с большой вероятностью обещал стать положительным. Однако даже если он скажет «нет», Сейджуро всё равно сделает это. Он уже давно решился. Изменить свою сущность и превратиться в альфу. Психолог дал ему неделю на размышления, и вот она уже подходила к концу. Эти семь дней пролетели незаметно, возможно потому, что были очень насыщенными. Они успели заняться любовью, выиграть матч, защитить свои доклады и даже посетить отцовскую компанию, делами в которой сейчас занимался наёмный управляющий.


Когда же, наконец, наступил заветный день, Акаши исчез из дома рано утром. Он не стал ничего объяснять, лишь оставил записку, говоря, что отлучился по делам компании, и чтобы Куроко не волновался и не искал его. Когда Тецуя увидит альфу своими глазами, отрицать его существование просто не сможет, а убежать тем более. Хотя, возможно, поначалу он даже не заметит разницы - Акаши не думал, что будет слишком сильно отличаться от самого себя. Он лишь надеялся, что в альфе Куроко сможет увидеть свою истинную пару.


– Итак, вы снова здесь, – омега-психолог внимательно посмотрел на Акаши, который сидел напротив. К обеду он уже добрался до этого особняка на краю города и с нетерпением ждал своего сеанса гипноза.

– Да, я всё обдумал и принял решение, – сдержанно произнёс парень, отчего-то чувствуя себя неудобно от этого пронзительного взгляда.

– Всё-таки решили пойти по этому пути, – вздохнул омега.

– Да. Недавно кое-что произошло, и я окончательно убедился, что должен стать альфой, – кивнул Акаши. – Сделайте это, – с напором произнёс он, глядя на врача. – Вытащите из меня альфу и сделайте её доминантой.

– Я уже предупреждал вас о последствиях, но скажу ещё раз: вы можете утратить сущность беты, а альфу не контролировать. Вы уверены, что ваша цель стоит этого?

– Да, уверен. Я должен быть альфой. Я должен был родиться альфой, - уточнил Сейджуро, вспомнив своего отца и его разочарованный взгляд, что всегда появлялся в присутствии сына. - Но если раньше я хотел это для себя, то теперь для другого человека. Ему нужен альфа, а не бета. Бета не принесёт ему счастья… – прошептал Акаши, глядя куда-то в пространство.

– Что ж, вижу, что смысла отговорить вас нет, – доктор снова поджег ароматическую палочку и воткнул её в горшок с песком. Затем поднялся на ноги и приблизился к пациенту. – Пожалуйста, закройте глаза и расслабьтесь, – мягко произнёс он, а его приятный запах окутал Акаши. – Слушайте мой голос и идите за ним…


========== Страх и благоговение ==========


«Мне бы очень хотелось прочитать эту книгу, – всю дорогу до дома Куроко разглядывал яркую листовку, где рекламировалось популярное издание. – Интересно, может, она есть в коллекции Акаши-куна? Или придётся купить её самому?»


Выйдя из метро, Тецуя остановился у ближайшего книжного и, немного подумав, всё-таки прошёл мимо, решив сначала спросить у брата. От воспоминания об Акаши кровь прилила к лицу, а сердце забилось чуть быстрее. На самом деле они так ничего и не решили, и всю эту неделю жили как раньше, не говоря и не вспоминая о произошедшем, но Тецуя чувствовал, что их всё крепче связывает что-то незримое, что-то, что разорвать с каждым разом станет всё сложнее. Сегодня ему нужно дать ответ, а он в полнейшем замешательстве. Недели оказалось слишком мало для такого серьёзного решения. Ему было неловко просить ещё времени и продолжать держать себя и брата в подвешенном состоянии. Но парень чувствовал, что по-другому поступить не может. Пусть это и тяжело, но Акаши обязательно всё поймёт.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство