Коктейль из развесистой клюквы

Елена Логунова Коктейль из развесистой клюквы

   Понедельник

   – Нно-о! – неуверенно провозгласил парень в форменной майке продавца, устраиваясь на спине надувной лошадки.

   – «Ну, мертвая!» – крикнул малюточка басом…» – одобрительно кивнул торговому работнику Колян.

   Он с интересом наблюдал за тем, как молодой человек ерзает по резиновой конской спине в поисках наилучшего положения.

   – Сидеть удобно? – спросила я.

   – Очень! – с жаром уверил продавец, колени которого находились вровень с ушами.

   – Я засекаю время, – предупредила я, поднимая повыше руку с секундомером, позаимствованным с витрины.

   В магазин спортивных товаров «Первый дивизион» мы с Коляном пришли вечером тяжелого дня – понедельника для того, чтобы купить нашему двухлетнему малышу какой-нибудь спортивный снаряд или тренажер. Что-нибудь такое, благодаря чему неугомонный Масянька смог бы избавляться от переизбытка энергии. Ребенок кое-как укладывался спать не раньше полуночи, и это после четырехчасовой пешеходной прогулки по паркам и скверам! Каждый вечер одно и то же, прямо-таки сцены из передачи «В мире животных»: мы с Коляном, склонив головы, кренимся на диване, как парочка хворых попугайчиков, а мальчик галопирует по квартире, как необъезженная лошадь Пржевальского!

   – Долгая прогулка по шумному парку со множеством аттракционов – это совсем не то, что нужно ребенку. Его надо утомлять, не перевозбуждая, – авторитетно сказала детская докторша, которой я пожаловалась на нашу проблему.

   – То есть физические нагрузки не должны сопровождаться увеселениями? – уточнила я.

   – Что ж ему, картошку копать? – вступился за сына Колян.

   Сельскохозяйственные работы докторша отвергла и посоветовала физкультурные упражнения. Мне казалось, что наилучшим решением было бы здоровенное беличье колесо, в котором Мася мог бы бегать до упаду.

   – Ага, а к колесу провода подвести, чтобы малыш заодно электроэнергию вырабатывал! – одобрил мою идею Колян. – По-моему, он один сможет полквартала освещать!

   К сожалению, ничего похожего на беличье колесо в магазине спорттоваров не нашлось. Разнообразные тренажеры Масяньку не впечатлили, и мы с Коляном пришли к выводу, что малыш не сможет в достаточной степени увлечься скучной беговой дорожкой или жалким подобием каноэ. Зато в магазине имелись великолепные надувные звери, собаки и лошади, изготовленные из жутко прочной резины в специальном расчете на многочасовую детскую скачку. Правда, Мася не захотел самолично воссесть на какую-нибудь резиновую животину, но смотрел на игрушки с явным интересом и уходить из угла, отведенного под стойло надувных коней, не хотел.

   – Ну, кобеля-то мы точно брать не станем, ездовые собаки хороши для чукотских оленеводов, – заявил Колян, хлопая по упругому боку полосатой лошадки. – Но вот эта коняга мне нравится.

   – Это зебра, – поправил его продавец, щуплый юноша не самой спортивной наружности, но очень азартный.

   Было очевидно, что ему страшно хочется сбагрить нам какого-нибудь конька-горбунка. Ничего удивительного: стоили верховые лошадки и собачки по сорок баксов за голову и явно не относились к предметам повышенного покупательского спроса.

   – Зебры хороши для африканских бушменов, – сказал вредный Колян, очевидно, нарочно нервируя работника прилавка.

   – Возьмем зебру, – решительно вмешалась я. – Если, конечно, она выдержит полевые испытания.

   Продавец насторожился, и я в двух словах объяснила ему задачу: надо, мол, проверить, насколько изматывает наездника скачка на надувной зебре!

   – На старт! Внимание!! Марш!!! – Свободной от секундомера рукой я рубанула воздух в опасной близости от уха продавца, воссевшего на зебру совершенно добровольно.

   – Пошел! – продублировал команду Колян.

   – Н-н-о! – отчаянно взревел юноша, пришпоривая своего резинового скакуна.

   Громко и восторженно завизжал Масяня.

   – «Усталость забыта, колышется чад! И снова копыта, как сердце, стучат!» – с пафосом запел кто-то за моей спиной.

   Пение сопровождалось ритмичными хлопками. Я обернулась: позади нас уже собрались зрители. В небольшой толпе там и сям пламенели красные форменные майки «Первого дивизиона». Коллеги нашего продавца подбадривали товарища возгласами: «Вперед, Паша!» и «Шашки наголо!».

   – Пам-пам! Пам-пам-пам! – одобрительно взревела дудка в расположенном по соседству отделе футбольных принадлежностей.

   – Давай-давай! – закричали болельщики.

   – Ур-р-ра-а! – нараспев затянул польщенный общим вниманием наездник.

   – Красотища! – явно любуясь происходящим, сказал мне на ухо Колян.

   Я прищурилась. Скачущий на верной боевой зебре юный продавец разрумянился, вошел в образ и уже размахивал над головой рукой так, словно крутил в воздухе невидимую саблю. Для полноты картины парню не хватало буденновки со звездой и красного эскадрона на заднем плане. А на форменной майке под словами «Первый дивизион» я бы еще приписала: «Имени Василия Ивановича Чапаева».