Колдовская магия

— Я попрошу вас остаться здесь, господин, — сказал Виралай, обращаясь к Тайхо. — Я пока уложу необходимые вещи.

Лорд Кантары нетерпеливо кивнул. Виралай проскользнул внутрь, быстро закрыв за собой дверь. Там было темно, и он почувствовал взгляд кошки за несколько секунд до того, как увидел ее. Движение на лавке выдало местонахождение животного. Ученик мага увидел, как дрожит кошка, потом заметил смутный зеленый свет ее глаз.

— Ну, Бете, — мягко проговорил он, с уже поднимающимся отчаянием, — милая Бете, иди к Виралаю, он не причинит тебе вреда…

Альбинос поднял веленевый короб, который соорудил для животного несколько месяцев назад, когда они только достигли земли, и осторожно поставил его на лавку. Потом открыл короб.

— Бете, моя маленькая голубка, моя радость, сладкая моя…

Кошка замурлыкала, и Виралай с удивлением понял, что говорил голосом Мастера.

Бете встала, потянула сначала задние лапы, потом передние, затем, со свойственной всем кошкам жеманностью, прогулялась до короба и уселась внутри. Взглянула выжидающе на Виралая и принялась умывать мордочку.

Ученик мага уставился на нее, будто не веря в собственное счастье, потом вспомнил, зачем он тут, быстро подскочил к коробу и закрыл его. Обошел фургончик, затем собрал самые необходимые вещи — растения, включая бром, хотя и не был уверен, что когда-либо еще увидит Розу Эльды, несколько заклинаний, спасенных им от Мастера, острый нож, который, как ему казалось, обязательно понадобится. Золото и навигационные карты Виралай проигнорировал как бесполезный мусор. Прихватил свой котел и одежду. Помедлил.

На спинке единственного в фургончике стула висел кусок шелка. Виралай провел им по лицу, закрыв глаза, и глубоко вдохнул. Он чувствовал ее запах. Он чувствовал ее запах!

В дверь поскреблись.

— Давай скорее, гнусный ублюдок…

С коробом с кошкой внутри в одной руке и узлом с вещами в другой, Виралай протиснулся через узкую дверь и появился в ночи.

— Господин, — объявил он Тайхо с вернувшейся уверенностью в себе. — Я готов.

Еле передвигая ноги, Саро взобрался вверх по склону к Скале и уже собирался повернуть на запад к резиденции Винго, когда боковым зрением уловил нечто, быстро двигавшееся вдоль берега.

Он повернулся и посмотрел в сторону павильона Собрания. Прочь от дыма и пламени, наверняка вспыхнувшего из-за вышедшего из-под контроля фейерверка, двигалось темное многоногое существо. Саро слышал крики — но злобные или радостные, на таком расстоянии разобрать не мог.

Юноша наблюдал, как темное пятно быстро продвигалось на восток, пока не смог выделить из массы отдельных людей группу великанов, окружавших маленькую фигурку: за ними следовал огромный хвост из обычных смертных.

Саро прищурился. Когда процессия приблизилась, великаны превратились в стражников Большой Ярмарки в странных шлемах, а между ними оказался тонкий темноволосый парень, связанный веревками.

Саро отвернулся. Судя по всему, на Собрании вино лилось рекой, и кто-то после обильных возлияний потерял над собой контроль. Жаль, не Танто, ожесточенно подумал он, и продолжил восхождение на холм.

В палатке семьи Винго, к его удивлению, горели все огни, кругом бегали рабы, будто в панике.

Саро выпрямил спину, сжал зубы и вошел в палатку.

Внутри на напольных подушках сидел дядя Фабел, спрятав лицо в ладонях. Потом он поднял голову, и лицо его прояснилось.

— Саро… слава небесам…

— Вот уж не думал, что меня примут с распростертыми объятиями, — начал Саро, но дядя вскочил и кинулся в соседнюю комнату.

— Фавио! Фавио… Саро вернулся — живой и здоровый!

Последовал короткий обмен фразами, и Фавио Винго буквально выскочил в главную комнату. Лицо сморщенное, глаза усталые.

Он быстро пересек комнату и заключил младшего сына в объятия. На щеках Фавио блестел и мокрые дорожки. Саро в тревоге оттолкнул его.

— Да что случилось?

— Твой брат… — Фавио едва мог говорить, настолько его переполняли эмоции. — Кажется, он умирает…

— Умирает?! Танто? — в изумлении переспросил Саро.

В последний раз, когда он видел брата, единственно возможной смертью была его собственная.

— Умирает — от чего?

Но теперь отец уже всхлипывал в открытую.

Секундой позже какой-то толстый человек в темно-красной одежде, нервно потирая руки, вышел из боковой комнаты, откуда только что появился отец.

— Я сделал все возможное, господин. Кровь почти остановилась, и… э… рана залечена, на некоторое время. Если он проснется, придется вам его перевязать, если после прижигания корка не удержит кровь. Но боюсь, даже если ваш сын выживет, он никогда не будет иметь детей…

Плечи Фавио опустились. Саро непонимающе уставился на лекаря. Не будет иметь детей? Прижигание? Нет, это, наверное, просто чужой безумный кошмар.

Фабел тем временем проводил толстяка к выходу, втиснув в его руку мешочек с серебром.

— Я обязательно вернусь утром, — радостно объявил лекарь, прижимая мешочек к груди. — Столько работы из-за этой суматохи… Да благослови вас Богиня.

С этими словами он ушел, своей поспешностью делая очевидным желание поскорее убраться из палатки, пока пациенту не стало совсем плохо.