Колдовская метка

Сребротуман опустился на колени и поднял цепь, на которой раньше висел амулет. На нём всё ещё остался висеть осколок камня, и Зоркий передал его принцессе.

Я сделаю всё возможное. А теперь ступайте. Настало время отправляться в путь. Держите курс на юг с попутным ветром и начинайте новую жизнь в солнечных странах.

Стейнер обнял Зоркого, боясь навредить Огненному духу, однако Сребротуман обнял его в ответ.

Спасибо, Стейнер. Не сдавайся. Что бы ни наслал на тебя Император, не сдавайся никогда!

Они покидали кузницу во тьме. Единственным светом им служил серебряный мерцающий туман. Он танцевал вокруг Зоркого, искрился и умирал в жаре колдовских сил.

– Не могу поверить, – изумился Тиф. – Мы уходим!

– Да, – согласился Стейнер. – Да, мы уходим.

49 Хьелльрунн

«Крушение Владибогдана, как теперь называют тот инцидент, наслал ужасный страх на всю Империю. Все Зоркие ощутили потерю, невзирая на противоречивые чувства о бывшем учебном заведении. Пока солдаты тревожились из-за исчезновения драконов, Посланники и Охранцы оставались в недоумении о происшедшем на мрачном острове».

Достоверные Истории. Том 3: Серебряные Пули

Стоя на корме «Надежды Дозорного», Хьелльрунн глядела на зелёно-синюю рябь позади судна. Северные острова остались далеко позади. Кузницы остыли и смолкли, и не вздымалось больше в небеса облако серого дыма. Со временем от него не останется и следа, но это произойдёт ещё не сегодня.

– Циндерфел по левому борту! – крикнула Ромола через плечо. Капитан стояла у штурвала, широко расставив ноги в шерстяных носках, которые помогали бороться с северным холодом. – Пора прощаться и отдать дань уважения.

Она говорила правду. Циндерфел превратился в мёртвый город, и любой, кто там остался, скоро тоже примкнёт к царству Фрейны. К своему удивлению, Хьелльрунн думала о Хоконе и о том, куда он теперь пойдёт торговать.

Брат подошёл и опёрся на поручни. Он был в дорожной накидке Кристофин и кожаном кафтане Зоркого, а кувалда по-прежнему висела на поясе у бедра. Сестра ещё никогда не видела столь глупого вида в сочетании с обожжённым телом и суровым лицом. Этот незнакомый ей Стейнер глядел через море на бывший дом.

– Мы действительно уходим, – промолвила Хьелльрунн, хотя слова и не были нужны.

– Да, – прошептал он осипшим голосом. На побледневшей коже выделялись красные заплаканные глаза.

– Отец рассказал о Вернере, – догадалась Хьелльрунн, положив руку на плечо брата.

Стейнер опустил голову, и Хьелль почувствовала, как он страдает. В ответ она крепче сжала его плечо, разделив с ним собственную боль.

Долгое время они молчали. Обняв брата, Хьелльрунн чувствовала движение корабля по водам Призрачного моря. Каждая волна приближала их к югу.

– Я их всех убью, – прохрипел Стейнер, выпрямляясь. Он так сильно сжал поручни, будто собирался разорвать их на части. – Но Охранцев – в первую очередь.

Взор его устремился на серый горизонт, и Хьелль развернула брата лицом к себе, чтобы заглянуть в глаза.

– Нет необходимости мстить за Вернера. Я позаботилась об этом.

– Мне не кажется, что этого достаточно, – возразил он. Лицо его исказилось от горя.

– Верно, – согласилась Хьелльрунн. – И никогда не будет казаться, Стейнер. Однако Вернер погиб, защищая нас. А он бы не хотел, чтобы мы стали убийцами.

– А как иначе?

Хьелль ощутила жар его гнева.

– Ты ведь когда-то мечтал стать кузнецом?

– Думаешь, я смогу вернуться к этому после всего, что видел?

– Тебе решать, но я знаю, что дядя не хотел бы, чтобы мы ввязывались в борьбу, которую не сможем выиграть.

Стейнер отмахнулся и потёр лоб исполосованной шрамами рукой.

– Если не мы, то кто? Спригганы не восстанут против Империи.

– Как и народ Шанисронда, – отозвалась Ромола. – Они живут в независимых городах-государствах, ссорятся и враждуют. Их и страной-то не назовёшь.

– Ты всё это время подслушивала? – грубо спросил Стейнер.

– На кораблях не бывает секретов, юноша. Привыкай.

– А как же Кими? – спросила Хьелль. – Что сделает Ямал, когда принцесса вернётся?

Стейнер глубоко вздохнул и вздрогнул на ветру.

– Не знаю, что будет дальше, но я не могу отпустить Империю. Внизу, под палубой, меня называют Несокрушимым. Мне дали имя.

Хьелльрунн нахмурилась, качая головой.

– Зоркие пытались сломать меня, но я не терял надежду. Фрейне известно, через что я прошёл.

– Значит, ты народный герой. Отлично. – Она взглянула на брата. – Раз ты собрался идти на войну, чёрт тебя побери, пообещай мне две вещи.

– Конечно.