Колдовские стёкла. Дочь Чёрного короля

Я поднялась на ноги и, прихрамывая, двинулась вперёд. Едва контролируя себя, балансируя на самом краю своего страха — как на краю бездны, — я вдруг вспомнила — драже… У меня ведь есть ещё одно! Ректор дал мне про запас — наверное, как раз для такого случая! Я с благодарность ощутила тёплую волну, прокатившуюся по телу, и полезла в карман.

Но вот беда — никаких карманов в платье не было; это ведь было вовсе не то платье, в котором я покинула Муравейник… Что ж. Придётся справляться без помощи волшебных конфет.

Я тяжело вздохнула, сцепила на груди дрожащие руки и шагнула в непроглядную, свирепую, ледяную тьму.

* * *

— Отдай мне сердце, отец.

— Ты хочешь, чтобы этот мир, — король обвёл рукой зал, сумерки за окном, сверкающие тёмным серебром своды, — твой мир! — исчез?

— Мой мир не здесь, — глухо ответила я. — Мой мир — по ту сторону стекла.

На миг в башне повисла тишина — словно на голову опустили душное стёганое одеяло. А потом Эхогорт рассмеялся — посыпались стёкла… Вихри за стеной откликнулись на его смех, в воздух взвились серебряные кольца. Город заполнил ледяной громовой хохот. Растягивая слова, король произнёс:

— Что ж, Кира… Я горд тобой. Ты поступаешь так, как я хотел бы, чтобы делала моя дочь. Ты не предаёшь своего мира… Но я уже сказал тебе: твой мир — здесь. В тенях. Кира Имплицитас — дочь Чёрного Короля!

Эхогорт сошёл с возвышения, на котором стоял сложенный из прозрачных пластин трон, и склонился надо мной. Заклубился, поднимаясь от пола, знакомый холодный, жжёный запах…

— К тому же, Кира… Я готов позволить тебе встретиться с матерью. Если ты перестанешь думать лишь о том, как бы украсть сердце Чёрного Мира…

А я ведь и вправду не могла оторвать глаз от хрупкого стеклянного шара на ажурной подставке из чёрного металла — там, за троном. Внутри шара танцевало тёмное пламя, словно цветок под ветром, словно настоящий живой огонь…

— Да, он жив. Он обладает разумом. Он способен создавать и поглощать миры. Он — тот свет, без которого не существует тени.

Я вновь вспомнила купол над костром, который в той, другой жизни соорудил мастер Клёён. Тот купол ограждал костерок от ветра. А стеклянная оболочка этого, тёмного, огня защищала от него мир. Она была прозрачной тюрьмой; я не знала, что случилось бы, вырвись пламя из стеклянного плена. Но я не могла оторваться от тёмного танца зловещего крошечного огонька на помосте рядом с троном.

И вдруг я по-настоящему услышала, что произнёс Эхогорт. За пляской пламени я позабыла… пропустила… А он…

— Я позволю тебе увидеть мать.

— Мама дома. В другом мире, — каким-то чужим голосом, чувствуя, как ухнуло в неведомые глубины моё собственное сердце, произнесла я.

— Твоя мать — твоя настоящая мать — здесь.

— Нет. Нет, — я покачала головой. Цветной каменный пол под ногами завертелся, я покачнулась и вынуждена была схватиться за короля, чтобы не упасть.

— Да, — почти мягко ответил Эхогорт. — Ты никогда не знала своей матери, Кира. И если ты уйдёшь отсюда — с чёрным пламенем или без него, — тебе не увидеть и той женщины, которую ты считаешь матерью. Я позабочусь об этом, дочь.

Я не могла бы заговорить, даже если бы захотела — так пересохло в горле. Только хватала ртом воздух, пытаясь уместить всё это в своей голове.

Позабыла о сердце Чёрного Мира, позабыла, что Муравейник и другие миры — на волосок от гибели.

Мама? Неужели король говорит правду?

…Забили часы.

Это и вывело меня из оцепенения. Семь ударов, гулкий стук, дальний крик кукушки из мира, где по утрам золотится рассвет, люди не бесплотны, а магия бывает не только зла, но и добра.

Семь ударов. Мне пора. Осталось совсем немного, и если сейчас я позволю себе промедление, хоть секунду раздумий и страха, — всё пропало.

Я вырвалась из его рук и взлетела по ступеням. Стекло шара с тёмным пламенем обожгло ладони льдом. Я вскрикнула, отпрыгивая, ноги уже обвивали тени, от пола они поднимались выше и выше, стремясь заключить меня в кокон… Но шар с огнём был у меня. Одной рукой сжимая обжигающую сферу, другой я метала вокруг себя пламя — разноцветное, горячее, злое, смертельное для теней. Я видела короля, который словно увеличился в росте и летел на меня громадной летучей мышью. Свистел ветер, и Эхогорт уже нависал надо мной… Его холод, его ненависть, его чёрное пламя…

Я с криком швырнула лохматый огненный сгусток прямо в его лицо. Король не отпрянул — он словно раздвоился, пропуская огонь, а затем соединился вновь, и теперь на его лице был жуткий, хищный оскал.

Я зажмурилась, но оскал не уходил, и холод окружил меня со всех сторон, пропитал мысли… Паутина и тьма, серебряные кольца, хриплый каркающий смех, низкий гул… Как в старой сказке… как в старой сказке…

Я вспомнила урок сказок. И отвела глаза, ни на что не надеясь, а только желая избавиться от этого гнёта, от вязкой черноты, хлынувшей на меня из его глаз. И, собрав в кулак все силы, соскочила, скатилась, упала со стеклянного помоста, крепко сжимая шар с пламенем.

И бросилась наутёк.