Колдовской мир

Но в любом случае, прежде чем уходить отсюда, нужно было разрешить одну важную проблему: ведь Айлия была до сих пор с нами, и я теперь гадала, что нам с нею делать. Если вапсалы до сих пор живут в том прибрежном поселке, нам остается лишь разбудить ее спящий разум и привести девушку обратно к соплеменникам. Вероятно, перед этим стоило произнести какое-нибудь заклятье и стереть из ее памяти воспоминание о путешествии по ту сторону Ворот. Но если же окажется, что после набега население поселка было полностью истреблено, нам придется увести Айлию с собой в Зеленую Долину и просить Дагону и ее близких взять вапсалку под свою защиту.

Отец оставил один из пакетов с пищей и водой лежать на полу там, где он его сбросил, а второй погрузил себе на плечи, велев нам с матерью смотреть за Айлией. Затем мы вышли наружу, и я поразилась переменам: когда я шла сюда тогда, убежав из поселка, стояла холодная зима, а теперь было совсем тепло и светило весеннее солнце – шел месяц Кризалис. Еще рано было засевать поля, но новая жизнь уже бурлила вовсю, и в природе царила радостная суматоха, принося возбуждение и беспокойство. А ведь по моим подсчетам, я отсутствовала всего несколько дней, но никак не недель!

Снег, лежавший рваными клочками на пустырях, уже совсем растаял. Не один раз, пока мы шли, нам пришлось вспугнуть ящериц, греющихся на солнце, и еще каких-то маленьких существ, названия которых я не знала, они то неподвижно застывали, словно окаменев, выпучив свои круглые глазки, то, напротив, стремительно прыскали во все стороны при нашем появлении.

Попав в лабиринт улочек, я немного испугалась, потому что плохо помнила дорогу, по которой мы шли в цитадель. Выбрав дважды неправильный путь, который заводил нас в тупики, я решилась высказать свои сомнения вслух.

– Может быть, ты ошиблась? – спросил отец. – Сюда-то ты добралась без помех, не так ли?

– Да, но тогда меня вела Сила.

Я не помнила, чтобы наш с Айлией путь в эту крепость был таким сложным и запутанным, мне казалось, что мы довольно просто добрались сюда от тех самых, внешних ворот, которые охраняли каменные чудовища, издающие ужасающий вой при порывах ветра. Никаких лабиринтов и тупиков тогда не было, я это помнила хорошо.

– А что, если это защита? – вслух спросила я.

Переулок, который, казалось, должен был вывести нас из города, оборвался очередным тупиком, и мы в растерянности стояли перед высокой каменной стеной. Вокруг нас громоздились дома, в каждом над дверью был вделан синий камень, зияли пустотой черные глазницы окон; пустые дома словно бы съежились от холода, настигнутые порывами зимнего ветра.

– Наваждение? – спросил отец. – Ты думаешь, это колдовство?

Джелита закрыла глаза, и я поняла, что она осторожно пытается нащупать контакт с хозяином. На этот раз я отважилась последовать за ней, опасаясь в то же время коснуться нити, связывающей ее с Илэриэном.

И тотчас мой разум узнал, что глаза не обманывают меня и память не подводит. Саймон Трегарт был прав; то, что мы видели, – всего лишь наваждение. Сила колдовства воздвигла здесь стены, которых на самом деле нет, закрывая путь на волю любому, кто не владеет Даром. Мы словно каким-то другим зрением видели город, который стоял здесь прежде, очень давно. Как это получалось, я не понимала, Илэриэн не использовал никаких новых заклинаний, чтобы запутать нас; это колдовство было очень древним, таким древним, что давно уже износилось и, можно сказать, превратилось в лохмотья.

– Вижу! – Я услышала резкий крик отца и поняла, что он тоже все понял. – Так… мы идем правильно…

Его рука решительно схватила мою, и я чуть не вскрикнула от боли. Вторую руку я протянула Айлие, с другой стороны девушку поддерживала моя мать.

Объединившись таким образом, мы начали разрушать колдовское видение, настигшее нас при ярком свете дня, наш разум настроился на другую мелодию. Для того чтобы выйти отсюда, нужно было закрыть глаза и довериться внутреннему зрению.

Теперь мы действительно шли по улице, которая спускалась к городской стене, и я узнала эти места, именно здесь мы проходили тогда. Я дважды открывала глаза только для того, чтобы проверить, продолжает ли действовать колдовство, и оба раза видела перед собой не свободную улицу, а стену дома. Я спешила закрыть глаза снова, и мы продолжали наш путь.

Если бы не эта наша уловка, мы бы, конечно, не смогли разрушить колдовское наваждение и благополучно добраться до ворот. На ничтожном расстоянии от них лежало окоченевшее тело; руки были вытянуты вперед, словно хотели дотянуться до свободы, которой не смогли увидеть глаза. Это был высокий человек, одетый в кольчугу. Распущенные волосы разметались по земле, а остроконечный шлем откатился чуть в сторону. Лица его мы не видели, и я была даже рада этому.

– Сулькарец! – Отец наклонился над телом, но дотрагиваться до него не стал.

– Не думаю, похоже, с этой расой мы еще незнакомы, – ответила Джелита. – Скорее всего, это один из тех морских бродяг, о которых говорила Каттея.