Колдовской мир. Год Единорога

Он круто повернулся и пошел прочь, как только произнес последнее слово-предупреждение. От чего он хотел меня предостеречь, я так и не понял. Не понял я и то, что он говорил о Даре и о Бремени. Ведь я был лишь мелкой сошкой в свите своего лорда, а род его был очень бедным и слабым. Единственное, что у меня было, – это одежда, в которую я был одет, меч да кольчуга да еще шлем, доставшийся мне от отца. Был у меня еще и тонкий пакет с имуществом, лежавший в одной из повозок. Там была старинная книга баллад, написанных рунами (мне удалось их разобрать, хотя в наше время никто так не пишет), туника, связанная из хорошей шерсти (я надевал ее по праздникам), нательное белье, нож с красивой рукояткой, украшенной драгоценными камнями (он достался мне от матери). Нельзя же было назвать все это Бременем…

Когда в это утро мы продолжили путь, я все еще думал о загадочной крепости. Интересно все же, видел ли ее Куэйн? Когда он попросил меня рассказать о том, что я видел, он не подтвердил мой рассказ. Но ведь он первый привлек мое внимание к облакам. У Братьев по Мечу были свои потаенные знания. Они обследовали эту землю, прежде чем мы прошли через Ворота. Возможно, они узнали нечто такое, что решили не разглашать, а может, они поделились этим только со старейшинами.

Я медленно ехал на коне, приноравливаясь к скорости движения повозок, а мысли мои бились над разрешением двух загадок. Первая: зачем Форгу понадобилось выслеживать Мудрую и ее служанку, как будто он был шпионом во вражеском лагере. Вторая: то, что я видел на облаках. Душа моя отметала все разумные рассуждения. Мне казалось, что земля, по которой мы сейчас ехали, совершенно отличалась от всего того, что я знал прежде, и поэтому в ней могли происходить необъяснимые вещи.

Куэйн был прав. Мы наконец пришли к углублению в скалах, откуда начиналась долина. Это место не могло быть портом, потому что горловина долины была слишком узкой, зато дальше она расширялась и за ней простирались земли, сплошь покрытые блестящей весенней травой. Такую красоту не мог охаять даже лорд Тагнес. Здесь его люди свернули, и один из Братьев поехал с ними в качестве проводника.

Мы наскоро попрощались, потому что особой дружбы между нами не было. Нас объединяло лишь то, что какое-то время мы были попутчиками, отправившимися в дорогу из одного и того же места. Я слышал разговор наших землепашцев о том, что на первый взгляд земли Тагнеса очень хороши для посевов. Они надеялись, что и наши почвы будут не хуже. Однако в этот момент меня больше волновало то, что Мудрая повернула свою повозку вслед за людьми Тагнеса. Жаль, что она предпочла ехать с ними, а не выбрала нас.

Мы медленно продолжили путь. На ночь мы опять разбили палатки на берегу, правда в этот раз луна пряталась в облаках. На вахту я заступил в то же время, что и накануне, но уже не увидел облачного острова. Вместо этого с моря подул ветер и стал обдавать нас солеными брызгами, хотя наш лагерь был разбит за линией прилива. На следующее утро нас опять поливал дождь. Тащить повозки было тяжелее прежнего. Часто приходилось спешиваться и подставлять плечо, чтобы стронуть с места повозку.

Мы были совершенно вымотаны, когда, обойдя еще одну скалу, обнаружили бухту, бывшую намного меньше остальных. Бухта эта ощетинилась рифами, острыми уступами обрываясь в море. К морякам она была негостеприимна. В нее, однако, впадала река, и подсказки Гарна мне не понадобилось, чтобы понять: мы пришли к месту назначения.

Животные сделали последнее усилие, мы подняли овец и повели скот вдоль берега реки. Небольшой его участок окружали скалы, на которых гнездились морские птицы. Скалы были белыми от вековых отложений.

Эти крылатые сердито кружили над нами. Их резкие крики усиливало эхо, отражавшееся от каменных стен. Мы наконец-то миновали этот участок и вышли на землю, казавшуюся такой же прекрасной, как и земля лорда Тагнеса. Наши животные сразу же набросились на молодую траву. А мы стали отдыхать, радуясь тому, что наконец-то обрели свою землю, которая отныне будет принадлежать нам и нашим детям.

3

Я преодолел крутой подъем. Сквозь тонкий слой почвы проступали каменные кости земли. В скальных карманах, где скопилось немного земли, росла грубая трава да кусты, сильно потрепанные ветром. Только вскарабкавшись на вершину скалы и ощутив порыв ветра, бросил я взгляд на долину Гарна.

Леса с высоты похожи были на клочковатый зеленый ковер (весна промелькнула быстро, и листья увеличились вдвое). Среди деревьев видны были просеки: деревья упали под ударами топоров, с них обрубили ветки и подтащили стволы к месту, выбранному Гарном для временного жилья.