Колдовской мир: Волшебный пояс. Проклятие Зарстора. Тайны Колдовского мира

Но ее пугало не только бившее в глаза безумие Марбона, а еще и что-то в ней самой. В голове… Ей хотелось кричать, хотелось вырваться из рук Марбона и бежать, бежать… Потому что… внутри нее была дверь, и если эта дверь откроется!..

Это была не брезгливость, какую испытывает здравый рассудок перед лицом безумия. Зародившееся в ней новое чувство было совсем иного рода. Она чувствовала, что должна… должна что-то сделать, и в целом мире не было ничего важнее этой цели, подчинившей ее себе. Она услышала собственный шепот:

– Проклятие Зарстора…

Вот оно! Вот что она должна отыскать… что вернет ее к настоящей жизни, выправит все, что пошло прахом со времен, когда ожило Проклятие.

Брикса моргнула раз, другой. Чувство, принуждавшее ее к действию, пропало. На какой-то миг она заразилась безумием! Девушка рывком высвободилась из рук Марбона, попятилась к стене.

Впрочем, Марбон и не пытался ее схватить. Казалось, вырвавшись, она снова отпустила его в глубину беспамятства. Лицо мужчины разгладилось, снова стало пустым. И смотрел он в стену, а не на нее. Державшая ее рука повисла.

Бриксу манило к себе отверстие, обещавшее выход, но страшно было опуститься на колени, подставив ему беззащитную спину. И они застыли у противоположных стен пещеры, пока она искала пути к бегству.

– Господин! – Из отверстия показалась мальчишеская голова. – Снаружи все спокойно.

Брикса бросилась к нему, спеша предупредить:

– Твой господин не в себе.

Лицо мальчика исказилось от гнева. Он поднялся на ноги.

– Лжешь! Его ранили на перевале Унго – там же, где погиб его побратим. Рана и горе на время лишили его памяти, зачем и куда мы шли. Но он не безумец!

Мальчик оскалился, чуть ли не рыча на нее. Бриксе подумалось, что в душе он с ней согласен, но что-то мешает ему это признать.

– Он вернулся… домой, – продолжал мальчик. – Лекарь сказал, что память возвратится к нему, когда он окажется в знакомых местах. Он… он решил, что идет на подвиг. Это их старая родовая легенда – о Проклятии Зарстора. Он получит Проклятие, и все встанет на свои места. Только эта вера поддерживала в нем жизнь!

Старинная родовая легенда… о том, как Зарстор в Иггарсдейле прогневал брата своей жены – она была из Древних, – и Элдор в ярости и гордыне заключил союз с какими-то Темными Силами, наложив на Зарстора и всех его потомков и даже на его земли Проклятие: сколько бы те ни приобретали, они всегда теряли больше.

В прошлом году, терпя поражение за поражением, мой господин все чаще задумывался о Проклятии. И они часто беседовали с господином Джартаром, который много знал старых легенд, особенно о Древних. И в голове у моего господина застряла мысль, что в старой сказке кроется истина. И мой господин сговорился с Джартаром – а тот клялся, что наткнулся на какой-то секрет, который поможет распутать легенду о Проклятии, – что они узнают правду о Зарсторе и откроют тайну прошлого…

– Как же раскрыть тайну прошлого?

Брикса против воли заволновалась. Впервые за много дней ее увлекла мысль, не имевшая прямого касательства к выживанию, к тому, чтобы продержаться от рассвета до заката и опять – от заката до рассвета.

– Об этом спроси у Джартара, а вернее, у его тени. Он мертв, но Проклятие живет в голове моего господина. И оно завладело им до того, что он ни о чем другом думать не может.

Брикса прикусила губу. А мальчик уже отвернулся от нее. Может быть, Марбон и его заразил безумием, как минуту назад чуть не заразил ее. Очень может быть, что в опустевшую долину их привел не совет лекаря, а безумная надежда ее владетеля.

Она смотрела, как мальчик, забрав у своего спутника факел, бережно ведет его к отверстию и, мягко заставив опуститься на четвереньки, подталкивает к выходу. После первого толчка Марбон уже не противился, послушно пополз в дыру. Когда он скрылся, мальчик воткнул факел в трещину стены и согнулся, чтобы ползти следом.

Брикса не собиралась оставаться под землей, когда есть выход наружу. Она полезла за ними.

Узкий проход оказался коротким. Они выбрались в густые сумерки под редкими деревьями и кустами. Укрытый зарослями выход располагался высоко на северном склоне ограничивающих долину холмов. Скрючившись под прикрытием кустов, Брикса осмотрела оставшийся внизу замок. В бойницах башни играли отсветы – как видно, внутри горел костер. Еще она насчитала пять косматых неухоженных лошаденок, на каких ездили разбойники, если им удавалось раздобыть хоть каких-то лошадей.

– Пятеро, – пробормотал у нее над ухом мальчик. Он протиснулся так, что оказался плечом к плечу с ней.

– Если не больше, – не без самодовольства поправила Брикса. – В иных шайках лошадей на всех не хватает.

– Надо снова уходить в горы, – безнадежно заключил мальчик. – Или в пустые земли.

Брикса помимо воли огорчилась. Она не желала заботиться ни о ком, кроме себя, но эти двое, блуждая без припасов и, как видно, ничего не зная о жизни в лесу, почитай, покойники. Ее донимало чувство, не позволявшее предоставить этих людей судьбе, которую те сами на себя навлекли.

– У него нет родичей, которые бы его приютили? – спросила она.