— Это ты зря, всю ночь идти будем, пока к Двине не выйдем. Потом чуть подремлем, не разжигая костра, а лишь просветлеет, в тумане на другой берег переправимся. Так что есть теперь не скоро. Бери, и вот у меня еще солонинки немного. Ешь.
Евдокия взяла еду.
— Так-то лучше, — улыбнулся Юрий. — Дай, теперь я впереди пойду.
— Еще кого приметил? — забеспокоилась Дуня.
— Да нет, дорогу просто в темноте лучше вижу.
«Точно кот».
Лес быстро тонул во мраке. Ущербная луна, ярко освещая поляны, все же не могла пробраться в чащу сквозь еловые кроны. Уверенно петляя промеж деревьев, чернявый вел на восток. Дуня старалась за ним не отставать, но длиннополая понева все время норовила за что-нибудь зацепиться, а ноги так и спотыкались о какую-нибудь корягу или торчащий из сухостоя сучек.
— Руку давай, а то нос расквасишь, — поднял ее за плечи Юрий, когда Евдокия в очередной раз споткнулась и упала на колени.
— Не надо, я сама.
— Сама, — передразнил чернявый. — Я не кусаюсь, руку давай, — широкая теплая ладонь обвила тоненькие пальчики.
И Юрко потащил Дуняшу, как огромный груженный струг[44]
маленькую рыбацкую лодочку.Было далеко за полночь, когда сквозь ели стал долетать легкий запах воды, ни застоялого болотца, а именно речной. И с каждым шагом он все усиливался, становился насыщенней, резче. Сомнений не было, где-то там за деревьями, совсем уже близко катила свои темные воды великая река. Выйдя к зарослям осоки, Юрий скинул мешок.
— Пришли. Падай, поспим. Я под утро толкну.
— А река где? — луна скрылась за тучами, в непроглядной ночи ничего не было видно, только слышалось какое-то легкое шуршание, словно кто-то совсем близко перешептывался.
— По утру увидишь, — зевнул чернявый.
И Дуня увидела! В серых сумерках широкий темный поток быстро убегал на полудень. Летевшие по воде ветки и листья показывали, насколько стремительна в этом месте Двина. Противоположный берег казался очень далеким и еще тонул во мраке.
— Петляет здесь, от того и течение быстрое. Выплывем отсюда, а выйти мы должны во-о-он там, — указал Юрий куда-то в темноту. — Сможешь?
— Я-то переплыву, а ты-то как? Тебя я точно не выволоку, — Дуня беспокойно вглядывалась в черную воду.
— А я по дну пешочком перейду, — пошутил чернявый.
Он начал рубить пушистую елочку-десятилетку. Евдокия напряженно следила, как Юрий из тонкого ствола сооружает совсем маленький плотик.
— Он тебя такого здорового не выдержит, — предупредила девушка.
— Меня нет, а вещи-то должен. Клади все сюда.
— А как же ты?
— Дунь, давай уже скорей. Видишь, сегодня туман не упал. Быстрее надо.
И Юрко первым начал раздеваться, укладывая вещи на плот. Евдокия смущенно отвернулась.
— Постой, я течение проверю, — крикнул он ей в спину.
— Ты куда?! Не надо! — Дуня, забыв про стыдливость, кинулась за чернявым.
Юрий уже по колено забрел в воду.
— Гляди, какая бесстыжая, а еще в черницы метит! Я нагой, а она следом бежит — разглядывает.
— Не надо! Утонешь, ну, пожалуйста. Ты же дна здесь не ведаешь, — молила его Евдокия, не обращая внимание на насмешки.
— Я легкий, — отмахнулся Юрко, заходя все дальше и дальше.
— Юрашик, миленький! Не надо, — Дуня уже чуть не плакала.
— Наконец-то по имени да ласково назвала, — улыбнулся через плечо парень и нырнул. Река тут же сомкнулась над чернявой головой.
Дуня ахнула, все внутри похолодело. Быстро скинув сапоги и размотав поневу, в одной рубахе она кинулась в воду. Закрыла нос, собираясь нырять, но сильные руки обвили колени и подняли девушку высоко вверх.
— Спасительница моя, — на нее снизу смотрели смеющиеся карие глаза, мелкие струи текли по смуглому лицу.
— Дурак, — только и смогла выдохнуть Евдокия.
Юрий поставил ее в воду.
— Смотри, — он толкнулся и быстро поплыл, поочередно загребая руками, легко, просто играючи, справляясь с сильным течением. Так ладно не плавал даже Кирьян. Очертив круг, чернявый вернулся к Дуняше.
— А как же… — пролепетала она.
— Нельзя ворогу знать, чего ты умеешь, а чего нет, — Юрий сверкнул хищной улыбкой.
— Выходит, ты тогда притворился?
— Да так, потешились с Горыней немного, а все впрок вышло.
И они поплыли. Юрко толкал перед собой плот, по правую руку от него боролась с течением Дуняша. Вначале все казалось легким, река ласково подхватила девушку и, подкатываясь снизу, понесла вдаль. Руки слаженно работали, раздвигая воду, дыхание было ровным. Но ближе к середине кожа ощутила холод, где-то на дне били ключи. Ноги потяжелели, словно на них привязали по железной подкове, стало перехватывать дыхание, каждый взмах теперь давался все труднее. При выдохе Дуня погружалась глубже и глубже, она заметно отстала. Юрий, обернувшись, покачал головой и поплыл назад.
— Плот уносит! — крикнула ему Дуняша и тут же сбила дыхание. Вода плеснула в рот.
— Какой там плот, — отмахнулся Юрий, — ты там не тонуть надумала?
— Нет, — прохрипела Евдокия, собрав последние силы.