Колдовской сезон

Мира заклеймила меня. Кровь стекала по корсету, окрашивая белую ткань в красный цвет. Я едва могла различить линии внизу, пока они внезапно не вспыхнули зеленым пламенем, как свет в темной ночи. Теперь не оставалось никаких сомнений в том, что было на моей коже.

SEA KA ZTERAK.

Казалось, зеленое пламя пульсировало, словно внутри его работало настоящее сердце. Хватка Кикки вокруг моих рук ослабла. Гладкое тело змеи скользнуло вниз и приземлилось на пол, прежде чем она потянулась к Бабе Гринблад. Как завороженная, я уставилась на кровавую надпись. Я медленно подняла пальцы правой руки и провела по выпуклым шрамам.

– In regime mits pakis! – раздался глубокий голос из верхних рядов, после чего к нему присоединились несколько других. Раздались аплодисменты. Я подняла голову и огляделась. Одетые в черное азлаты вскидывали руки в воздух и выкрикивали одну и ту же фразу снова и снова.

– In regime mits pakis!

Язык был похож на латынь, а я всегда хорошо разбиралась в ней. Полк приносит мучения, чтобы ты выжил.

– Что это? – громко раздался голос Бабы Гринблад в моей голове. Он заглушал боевой клич.

Я вздрогнула и посмотрела в ее сторону. Рыжеволосая красавица с резкими чертами лица вздернула подбородок, прежде чем направиться ко мне через арену.

Она подняла руку.

– В сторону, Мира!

Мира сделала то, о чем просила ее соратница.

– Говори, вторая.

Баба Гринблад остановилась передо мной. К этому времени толпа заметила, что что-то не так. Всеобщие крики стихли. Они опустили руки. Баба Гринблад смотрела на меня своими широко раскрытыми глазами. Губы ее были поджаты, и все лицо выражало некое безумие. Мое сердце бешено забилось под взглядом Гринблад. Я больше не могла ясно мыслить. Страх пронзил меня, словно самый острый меч. Бабу Гринблад окружала темная аура, которая тяжело и зловеще окутывала меня, словно мрачный туман.

Внезапно она с жестокостью дернула меня за волосы. Я издала сдавленный крик боли. Одним из своих черных длинных ногтей она провела по чувствительной коже под моим ухом. От злобы у меня закружилась голова. Мой потрясенный разум с трудом воспринимал жгучую боль от ее прикосновения, хотя я чувствовала, как капля крови стекала по моей шее.

Баба Гринблад понюхала свой коготь. Она просунула кончик языка между губами и… облизала его. Затем сморщила нос.

– Макияж. – Я затаила дыхание. Мой пульс учащенно бился. Пожалуйста, не надо, подумала я. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не надо. В следующую секунду Баба Гринблад щелкнула пальцами. – Кикки!

Змея отреагировала мгновенно. Она зашипела и через мгновение превратилась обратно в молодую женщину с разноцветными волосами. Ее косы шевелились, когда она шлепала по песку.

– Да? – Она взяла одну ногу в руку, вытянула ее и положила себе на плечо. Я понятия не имела, почему, но мне было все равно. Баба Гринблад продолжала тянуть меня за волосы, и даже это меня не волновало. Страх охватил каждый дюйм моего тела. Баба Гринблад ни на секунду не отводила от меня взгляда, когда сказала:

– Воды.

Кикки кивнула. Она сделала быстрое движение рукой, после чего в кормушку одного из геральчиро упал кувшин. Летучий дракон сердито фыркнул, когда вода брызнула ему в лицо. Буквально через несколько мгновений я почувствовала влагу на своей шее. Она спускалась вниз, в корсет. Баба Гринблад протянула руку, грубо потерла мою кожу и…

Она остановилась. Клянусь всеми богами, это был нехороший знак.

– Темная метка. – Затем, буквально через секунду, она проревела на всю арену: – ИВЕРСЕН ОБЛАДАЕТ ТЕМНОЙ МЕТКОЙ!

Толпа ахнула. Некоторые визжали. Я услышала, как кто-то крикнул: «Убейте уродину!» Некоторые бежали. Вспыхнул бунт.

– Нет, – пробормотала я, чувствуя, как во мне нарастает невероятная слабость. – Нет, я…

Мира выступила вперед и оборвала меня, схватив за горло своими загрубевшими пальцами. Ее лицо оказалось слишком близко к моему. Она нахмурилась.

– Кто послал тебя, чудовище?

– Убей ее, – проворковала Баба Гринблад. – Ну давай, Мира. Перережь ей горло!

– НЕТ! – Один человек отделился от ряда облаченных в черное. Он откинул капюшон, и я узнала своего деда. – Если вы хоть пальцем тронете ее, я убью вас! – Выражение лица Натаниэля было искажено ненавистью, когда он осматривал Верховных. – Разве вам не было достаточно моей дочери?

Баба Гринблад нетерпеливо щелкнула языком.

– Заткнись, болван Иверсен.

Она сделала быстрое движение рукой. В следующую секунду его крики стихли. С элегантностью хищника, готовившегося напасть, она шагнула ко мне. Верховная подняла руки, словно собираясь ударить. Я ахнула, ожидая, что следующим кадром, который я увижу, будет Тир-на-ног, но…

– Подожди!

Я распахнула глаза. Мира протянула руку и остановила Бабу Гринблад. Ее нетерпение нельзя было не заметить, но Мира являлась первой. Последнее слово было за ней. Она продолжала двигаться и ходить вокруг меня, как львица. Дважды ее палец провел по темной отметке на моей шее, пока наконец она не сказала:

– Мы будем пытать ее, пока девушка не скажет, кто ее послал.