Колдовство и волшебство

— Ставлю всю, удвою, нет упятерю. Помножу в ноль и на нули!

— Забирай, плут лукавый, если карта моя бита, ты не поглотишь ее всю, а растворишься навечно в ней, как горизонт коего не видно и края ему нет!

Генри был уверен, что мертвые языки открывают глаза на многие необъяснимые вещи и наполняют эпическим, возвышенным смыслом любую глупость. Из этого состояния его вывел повторяющийся многоголосый шёпот, твердящий одно — Чего стоишь, пора парить — и он взмыл ввысь, здорово опалившись о рыжее, твёрдое в своём положении солнце.

Падение было подобно взлёту, но по ощущениям не такое внезапное, а затем боль и страх, громкий стон с проклятиями и мольбой известно кому, но не известно откуда. Генри думал о метаморфозах, происходящих в глазах его отражения или двойника достигшего солнца и опочивающего там, на заранее приготовленных лаврах. Странно быть и там, и тут, при этом испытывая разные чувства.

Понимание, что в трубе, сокрыто много чего таинственного и невыясненного, что тут происходит колдовство вывернутое наизнанку, и уже мистификации, аллюзии закатанных в асфальт эпох, калейдоскопия утопий, тень паутины в свете, все путают и насмехаются, играя с тобою, словно с хвостом. Или же труба, тоннель, солнце твой вымысел, а на самом деле твердь, бесценная и философская.

Теперь разыгравшийся аппетит любопытства хватал, плевал на пальцы и перелистывал, был в возбуждении, лихорадочно что-то искал, по форме напоминающее нечто, не имеющее связи с привычным восприятием любой из существующих форм, что он искал? Такое бывает с одураченным, пойманным на крючок человеком.

Наверное, загадка в первопричинах, все мирозданье как-то чешется гоняя блох, вселенная не пылится стоя на полке, да и сам человек с размахом в карты играет, по сути прав никаких не имея. Наше незнание, в какие дали, к каким обрывам приведешь, шутов балаганных на пестрой ярморочной нити?

Чары спали, пришло прояснение, Генри увидел в запыленной бутылке живого духа зла и в соседней оказался тоже колоритный рогатый, мохнатый с длинным носом и колодой карт. Неизвестные были литературными антагонистами масти меченой, паленой.

— Честноточный — прочитал Генри медную табличку и хмыкнул, вернув бутыль на место.

— А ты у нас, Амброзий туз. Солидно звучит — сказал впечатленный детектив.

— Послушайте, духи зла, а вы случайно не знакомы с серфингистом, который — Генри оборвали на полуслове.

— Ходит по потолкам в гавайской рубашке и просит виски — перебив, продолжил дух зла звавшийся Честноточным.

— Ротшильд, если бы вы знали, кто это действительно. Смею вас уверить, вы однозначно не захотели, что бы он заинтересовался вами.

— А ещё я знаю, где Вэн.

— Где? — вырвалось у Генри.

— Ха, где, где? Да в заднице! — не сдержался Амброзий туз.

Генри уставился на крошечного Амброзия.

— Как-то малопонятно звучит, вы не находите? Как прикажете понимать вашу правду?

— Так и понимай, как сказано! — прикрикнул Честноточный.

— Нет определенно недалекий детектив, ему честно ответили, точно указав где, а он все летает, не умея парить! — дух зла демонстративно показал средний палец, тем самым прекратив разговор.

Не умея парить, непринужденно ведя разговоры, Генри лишился множества собеседников, он прикинул, что в бутылях наверху должны бы находиться более словоохотливые и не такие честные до прямолинейности духи зла.

— Что же имеем? Книги здесь великих смыслов, непознанно полезны в край всего, а собеседники не досягаемы для меня. Оставим трубу в саже, пусть копит пыль, паутину, черноту — это был, бесспорно, умный вывод. Но куда идти, когда все двери нараспашку?

Генри двинулся обратно к исходной точке, но такой расчёт оказался неверным и снова плен чернейшего колдовства, руководимый костлявой рукой из-за ширмы, поглотил отважного детектива, который мечтал пострелять из своего глока и избить до полусмерти Вэна.

Находясь где-то и интуитивно идя куда-то, Генри вдруг поймал себя на мысли, что он привык к своей нелепой одежде. Странное безразличие. Вот, человек по природе своей консервативных взглядов, шатается непонятно где, походя на балаганного шута и плевать, главное пистолеты при нем.

— И что теперь? Выглядеть смешно, это не диагноз. Может быть, в распрекрасной Шотландии есть целый клан Маоистов в полосатых гетрах и волосами цвета хаки — после возникла уверенность, такая непомерная, что двери задрожали.

Комната отдыха и спроса на содержимое карманов. Никогда, ни в коем случае, ни под каким предлогом, не заходите туда! Иначе вас околдуют не докуренными сигаретами кальянные гуру, не доеденные бифштексы вам продадут втридорога, еще вы расплатитесь за выпитый наглой рожей виски. Ваши карманы аккуратно подчистят и наградят просроченным собачьим кормом, ожерельем из куриных лапок.