Колдовство

— О, понимаю. — Неожиданно и необъяснимо она смутилась. — У нас, эээ, будут отдельные спальни после свадьбы?

Кавена сделал большой глоток вина. У Кимберли создалось впечатление, что он отчего-то нервничает.

— Я подумал, что это будет в некотором роде на тебя давить, — беспристрастно пояснил он. — Я понимаю, что для тебя секс больше, чем просто, ну, удовольствие.

— Удовольствие? — тупо повторила она, удивляясь, как вообще можно таким невыразительным словом, как «удовольствие», описать то, что происходит в постели между ней и Дариусом Кавеной.

— А для тебя самого это удовольствие и больше ничего?

— Нет! — Бокал в его руке вдруг показался таким хрупким, когда обхватившие его костяшки пальцев побелели. — Ты прекрасно, черт возьми, знаешь, что не просто удовольствие. Сейчас позволь мне закончить!

Кимберли подняла бровь, но промолчала. Становилось очевидным, что Кавена пребывает в состоянии, способном выйти за пределы его хваленого превосходного самоконтроля. Ей было интересно, почему. Возможно, это связано с тем фактом, что он не спал последние двадцать четыре часа.

— Как я уже пытался сказать, — продолжил Кавена, — я прекрасно понимаю, что в постели ты отдаешь значительную часть себя. Грубо говоря, ты отдаешься полностью.

Он пристально глядел ей в глаза, словно говорил: только посмей это отрицать. Кимберли снова промолчала и скрыла неловкость, отхлебнув еще глоток вина. Кавена продолжил:

— Я чувствую, что если попрошу делить со мной постель, пока ты будешь жить в семье как моя жена, то на тебя это будет давить. Возможно, ты будешь чувствовать себя слишком уязвимой, обязанной делать то, в чем на самом деле еще не уверена, хочешь ли ты этого.

— А ты не думаешь, что само существование брачного свидетельства будет так же давить на меня? — отнюдь не вежливо осведомилась Кимберли. — Ты пытаешься сказать, что если мне не понравится быть замужем, то я вправе пойти на все четыре стороны? Что я буду чувствовать себя вправе так поступить, потому что мы не будем вместе спать?

Кавена с громким стуком поставил бокал:

— Не извращай мои слова, Ким!

— Я не извращаю их. Я просто пытаюсь понять их смысл!

Он вскочил на ноги, в несколько шагов оказался у камина и остановился перед ним. Опершись рукой о каминную полку, Кавена повернулся и сердито взглянул на Кимберли.

— Не вижу, как выразиться еще яснее. Я прошу тебя выйти за меня замуж. Прости, если у меня плохо выходит, но это моя первая попытка в жизни.

— Тебе почти сорок лет, и ты никогда не просил ни одну женщину выйти за тебя? — с недоверием спросила она.

— Два года назад и раньше я не особенно-то и интересовался женитьбой. В моей жизни не было места постоянным отношениям с женщиной. А потом я был слишком занят, пытаясь возродить винодельню, — резко пояснил Кавена.

— А сейчас ты пришел к выводу, что пришло время жениться, — закончила Кимберли, понимающе кивнув. — Помимо прочего, на тебе лежит ответственность продолжить род, верно? Люди ждут, что ты женишься. Тебе нужна жена, чтобы придать должный фон твоей роли признанного преуспевающего виноторговца. И конечно, сейчас у меня вполне респектабельное происхождение, благодаря тому, что ты разыскал моих родственников.

Кавена смотрел на нее прищуренным взглядом, его стройное тело опасно подобралось.

— Я просил тебя не извращать мои слова, Ким.

— Я просто пытаюсь прояснить все детали, — насмешливо бросила она, чувствуя возрастающий гнев. — Пока я вижу, чем это является для тебя, но не уверена, а что с этого буду иметь я.

— Тебе нужен муж! — взорвался он. — Ты нужна мне!

— Разве?

Не совладав с собой, он решительно устремился к ней и выдернул из кресла.

Глаза Кавены напомнили Ким хищную птицу, и совершенно неожиданно она поняла, что зашла в своем подстрекательстве слишком далеко.

— Кавена, подожди… я…

Его руки сомкнулись на ее талии, надежно удерживая.

— Маленькая ведьмочка, — пробормотал он, — ты не ведаешь, когда нужно остановиться, верно? Думаешь, что можешь просто сидеть и бесконечно меня провоцировать?

И прежде, чем она ответила, его рот обрушился на ее губы. Кимберли застыла, пойманная в ловушку его рук, и буря эмоций захлестнула ее. Раздражение и неумолимый порыв, ощущаемые ею в нем, сказали Кимберли больше слов, как близко он подошел к пределу.

Странное дело, но инстинкты заставляли ее уступить и успокоить его, а не сопротивляться. Кимберли покорно разжала губы, когда он требовательно ворвался в ее рот, и прильнула к нему своим телом. Кавена обхватил руками ее голову. Его хриплый требовательный голодный стон вырвался из груди, пробрав ее до самого нутра. Он хотел ее. Она совершенно точно понимала это даже без слов. Язык его проник глубоко и задвигался в первородном ритме, подобном тому, с которым в постели двигались прежде их тела, пока Кимберли в ответ не издала тихий стон. Затем она почувствовала, как его зубы прихватили с нежной страстью ее нижнюю губу. Одна ладонь Кавены обхватила Кимберли за затылок, другая рука опустилась вниз, подхватила ее ягодицы, тесно прижав ее снизу.

— У тебя просто талант сводить меня с ума, — прохрипел он, уткнувшись ей в шею.