Колдовство

— Кавена, послушай меня. — Кимберли обратилась к последним остаткам своего здравого смысла. — Это опасно. Никто из нас не в состоянии сейчас вести обширную дискуссию насчет нашего будущего. Сожалею, что спровоцировала тебя. На самом деле нам нужно поспать и… и какое-то время подумать. Мы измучены и за последние сутки прошли через весьма травматичную ситуацию.

— Я пытался тебя убедить, — проворчал он, взявшись за пуговицы ее блузки. — И старался разрядить ситуацию. Но ты решила драться за каждый дюйм.

— Это неправда!

— Нет, правда. Но я знаю, что в одном ты меня не победишь. Как я уже упоминал, когда ты в моих объятиях, ты отдаешься полностью. Я буду любить тебя до тех пор, пока ты не сможешь выговорить ничего, кроме «Кавена», пока ты не задрожишь от страсти и не станешь полностью моей.

Его руки скользнули под полы блузки.

— А что будет, если я соглашусь с твоим предложением? Если я выйду за тебя замуж, ты не забудешь мгновенно свое обещание дать мне какое-то время, прежде чем заявить свои супружеские права?

Наступил момент судьбоносного молчания.

Кимберли запоздало осознала, что задержала свое дыхание. А Кавена медленно наклонил голову и заглянул ей в лицо потемневшими и опасно замерцавшими глазами.

— Леди, ты сейчас должна понимать, что ступаешь по тонкому льду.

Его руки отпустили ее, и Кавена медленно отошел опять к камину.

— Лучше иди спать, Ким, — продолжил он неестественно ровным голосом. — Я буду спать здесь на диване. Я знаю, где взять покрывала.

Кимберли трясло от любви и переживаний. Она могла чувствовать в нем сдержанные эмоции, хотя не могла определить точно, что это за эмоции. От его напряженного поведения у нее кошки на душе скребли, и ей страстно хотелось успокоить его. Но существовало еще чувство самосохранения. Кавена мог причинить ей боль. И она все еще не могла определить, что лежало в основе его чувств к ней. Он просил ее поставить на карту все, говорила себе Кимберли, глядя на его жесткую выпрямленную спину. Нет, не совсем так. Что бы он к ней не чувствовал, это не было поверхностным. Она понимала это своим глубочайшим чутьем. Хотя Кимберли не могла прочесть мысли Кавены, но знала, что сила и глубина его взглядов неподдельны. Он был бы сильным, честным, преданным мужем. И к тому же она любила его.

— Кавена, — прошептала Кимберли, — я выйду за тебя.

Он повернулся, пронизывая ее взглядом в неясном свете. Но Кавена не сделал ни одного движения по направлению к Кимберли. Между ними повисло странное напряжение.

— Ты уверена? Подумай хорошо, Ким, потому что я не позволю тебе утром изменить решение.

Она покачала головой:

— Я не передумаю.

Он глубоко вздохнул и почти официально склонил голову в легком поклоне.

— Я сделаю все в моих силах, чтобы ты была счастлива, Ким.

Несмотря на напряжение, Кимберли почувствовала, что улыбается.

— Да, в этом я не сомневаюсь. Я постараюсь быть тебе хорошей женой, Кавена.

Они тихо стояли какое-то время, впитывая впечатление от своих простых обещаний. А потом Кимберли отправилась через коридор в свою спальню.

— Спокойной ночи, — произнесла она, не вполне понимая, что еще сказать. Было очевидно, что он не собирается последовать за ней.

Кимберли была почти у дверей спальни, когда ее остановил голос Кавены.

— Ким?

Она тут же повернула голову. Неужели он изменил решение не спать с ней? Она примет его с радостью, подумала Кимберли. Она примет его всем сердцем.

— Думаю, тебе следует пригласить на свадьбу твоих дедушку и бабушку, Ким.

Кимберли чопорно скривила рот и молча устремила взор к небу.

— Ты не знаешь, когда нужно остановиться, верно, Кавена?

И захлопнула за собой дверь.

ГЛАВА 11

Большую часть вечера Старки игнорировал шампанское и отдавал должное виски. Кимберли решила, что он принял достаточно, чтобы впасть в одно из своих философских настроений, и когда в какой-то момент осталась в одиночестве, то отправилась поговорить с ним. Держа в одной руке бокал с шампанским, другой она подобрала подол свадебного платья и быстро пробралась сквозь толпу, запрудившую комнату.

— Наслаждаетесь собственной компанией? — улыбнулась она. Грубое лицо Старки пересекла искренняя усмешка.

— Вы поверите, что это всего лишь вторая по счету свадьба в моей жизни, на которой я присутствую?

— Чья же была первой?

— Моя собственная.

— О!

Кимберли наклонила голову, засомневавшись, стоит ли проявлять дальнейшее любопытство.

— Как-то не представляю вас женатым, — рискнула она продолжить тему.

— Я тоже. Впрочем, мне было всего девятнадцать, а девушка заявила, что беременна. — Он пожал массивными плечами. — Я и подумал, что следует поступить по совести.

— Но она не была беременной? — отважилась спросить Кимберли.

— Да, не была. И моя женушка быстро сообразила, что замужество ничего особенного собой не представляет. Только не когда тебе девятнадцать, а в кармане ни гроша. Мы разбежались по обоюдному согласию через шесть месяцев.

— Понимаю.

Он мельком взглянул на нее.

— Эй, вы ведь не проводите здесь какую-то параллель? Поверьте мне, если вы беременны, Дэр будет приятно удивлен.