Колдун 3

Спустя время к ним присоединились еще люди. Женщины — а их осталось около десяти человек — кто причитая, кто молча — принялись перевязывать раненых чем придется, вплоть до снятой с них же самих и разорванной одежды, мужчины сносили тела товарищей в третий вагон.

Наконец, вернувшись на свое место, ребята увидели, что та девушка с ранением в живот умерла. Это оказалось тяжелее всего. Вот она была жива, стонала совсем недавно, они старались уложить ее поудобнее… И вот… ее уже нет.

Пилоты редко сталкивались с погибшими — их делом было летать и уничтожать указанные точки, а тут… Димка, наклонившийся к ней, чтобы проверить, уснула она или без сознания, обессиленно сел на пол и, уткнувшись в сложенные на коленях руки, зарыдал. Отчаянно, в голос. Влад с Сашкой переглянулись.

— Ее вынести надо, — тоскливо произнес Сашка.

— Черт… — взъерошил волосы Казаков. — Девчонка ведь совсем… — и вдруг яростно впечатал кулак в перегородку. — Суки! Твари! Мрази! Ей же жить и жить!

— Что у вас тут? — в проходе появился незнакомый капитан.

— Девчонка раненая умерла, — мрачно ответил Сашка, подняв на того глаза.

— А… — он указал подбородком на лежавшего на полу бледного лейтенантика.

— Он жив, — ответил на невысказанный вопрос Сашка.

— Девушку вынесите, — распорядился капитан. — Сейчас уже тронемся.

Остаток пути до Воронежа доехали без приключений и довольно быстро. Машинист ехал не слишком разгоняясь, чтобы успеть затормозить, если пути разбомбили, но паровозу теперь нужно было тащить состав всего из трех вагонов, и сильно укоротившийся поезд довольно резво преодолевал расстояния.

На вокзале, оказав помощь в выгрузке раненых и погибших, Казаков дернул за руку суетившегося седого мужчину лет шестидесяти в железнодорожной форме.

— Уважаемый, а как бы нам до авиазавода добраться? — обратился он к хмуро взглянувшему на него мужчине.

Тот, смерив взглядом невероятно грязный реглан, задержался взглядом на двух квадратах на петлицах и пропеллере с крыльями, изображенными на порядком заляпанной эмблеме.

— На что тебе тот завод-то? — тяжело взглянув на него из-под косматых бровей, проскрипел старик.

— А ты как думаешь? — невесело хмыкнул Казаков, глядя на старика не менее тяжелым взглядом.

— Слышь, лейтенант… — еще раз оглядев Влада от давно нечищенных сапог до черной кожаной куртки и снова задержавшись взглядом на петлицах, задумчиво проговорил он. — Давай, рви отсюда. Немцы уж совсем близко… Какие уж тут самолеты. Того и гляди, сюды ворвутся… — старик, повернувшись к нему спиной, пошаркал в сторону вокзала.

— Отец, погоди! — в два шага догнал его Казаков. — Так наоборот с завода надо самолеты вывести! С чего же нам фрицев-то бомбить? Как их останавливать без самолетов станем?

— Да не улетите вы никуда… Фрицы вон и днем и ночью вокруг кружат, — покачав головой, проворчал старик. — Поезда бомбят, самолеты… По заводу уж сколько раз долбили…

— Ничего, не в первый раз, — зло сверкнул глазами Влад. — Так как до завода добраться, говоришь?

— На площадь автобус приезжает, рабочих забрать да привезть опосля смены, — вздохнул старик. — Туды ступай. Автобус довезет до завода.

— Спасибо, отец! — хлопнул его мужчина по плечу.

Тот кивнул и, снова вздохнув, опустил голову и пошагал по своим делам.

Казаков бросился искать сослуживцев. Увидев ребят, которые разбирались с военным патрулем, он помчался к ним. Их командировочные удостоверения было фактически невозможно прочитать — на влажной бумаге чернила расплылись, превратившись в фиолетовые кляксы, сама бумага местами порвалась, местами расползлась. Пытавшихся что-то доказать милиции Димку с Сашкой разоружили и уже пытались вести в комендатуру, когда к ним подбежал Влад.

— Стойте! Что случилось? — обратился он к капитану. — Товарищ капитан, куда вы их?

— Ваши документики, товарищ лейтенант! — развернулся к нему капитан, смерив его тяжелым взглядом.

Влад без споров достал то, что осталось от командировочного удостоверения. Едва бросив взгляд на расплывшиеся чернильные пятна, капитан побагровел:

— Да вы издеваетесь?! — рыкнул он. — Тоже дезертировать собрался? Врага испугался, сукин сын!!!

— Слышь, капитан! — шагнув к нему, зашипел Казаков. — Ты говори, да не заговаривайся! Ты кого, сука, дезертирами называешь? Нахрена нам тащиться сюда по земле, чтобы свалить, когда у нас каждый день самолеты под жопой? Ты головой-то иногда думай, товарищ капитан! Или под трибунал захотел за задержку доставки самолетов в эскадрилью?

— Лейтенант! За несоблюдение субординации… — начал капитан, задыхаясь от ярости, но Казаков перебил его.

— Погоди, товарищ капитан, — вдруг вспомнив о «ладанке», остановил его Влад и медленно потянул веревочку, висевшую на шее.

Вытянув медальон под напряженными и подозрительными взглядами, он раскрыл его, достал оттуда бланк и протянул капитану.