Колдун

– Айрин забери сумки со своей лошади. Ивен возьмешь их к себе. Орм? В порядке?

– Да! – солгал Оверкаллен прижимая ладонь к кровоточащему боку. Его брат, наскоро перетягивал распоротую штанину, уже набрякшую кровью.

– Поймай лошадей. Велемир, что с рукой?

– Плохо. – Ответила за него Рада, – он потерял сознание.

– Сейчас посмотрю. И ребята, – Майорин оглядел спутников, – не говорите никому, что вы видели. Магия порядка такого уровня…

– Запрещена. – Закончила за него Айрин. – Орм, давай я тебе помогу, гони их на меня.

Майорин склонился над чародеем. Дело было плохо, попавший в руку заряд отрицательной энергии почти разорвал ее в лохмотья.

– Я не лекарь. – Тихо прошептал Раде колдун. – Но…

Раздробленная кость послушно собралась в ряд и медленно начала стягиваться.

– Хрупче стекла. – Пояснил Майорин. – Перевяжи его. Айрин! Твой маг сейчас рухнет!

Айрин стояла напротив своей лошади. Из горла сочилась кровь, снег вокруг выпил все остальное. Она отстегнула сумки, перекинула через плечо и пошла назад к спутникам. Велемира подняли в седло, за ним сел Орм, Раду посадили к Хельму.

Они потеряли двух лошадей, а значит день пути, они чуть не потеряли одного из спутников. Но напавший на них отряд был перебит весь.

"Неужели мы настолько сильнее? – думала Айрин, привязывая свои сумки поверх пожиток Ивена. – И если мы настолько сильнее, мы и победить можем".

– Решила тут остаться? – спросил у нее колдун, девушка непонимающе подняла голову и только тогда заметила, что перед ней маячит рука. – Давай, залезай, вечером погрустишь.

В отместку Айрин больно саданула его по ноге, когда влезала в седло.

– Эй, не упирайся грязными ногами мне в штаны! – тут же заворчал колдун.

– А куда мне их девать? – возмутилась девушка. – Отдай мне стремена, а сам…

– Еще чего. Сиди давай, или пешком пойдешь!

Хельм усмехнулся, Орм тоже. Лошадиные трупы занялись синим пламенем, Ивен обернулся на место стычки и зашептал, снег с шуршанием приготовился прикрыть следы. Сейчас тела догорят, огонь потухнет, и белая пороша затянет болото в свою пелену.

"А к кому-то не вернется муж, – грустно думал маг, – сын, брат, отец… И даже могилы им не будет, чтобы было куда прийти".

***

– Отзовется бедой мрак,

Среди топей седых, вдруг

Меч сверкнет над тобой. Так

Суждено, мой друг.

И падет голова с плеч,

По осколкам былых лет…

– Замолчи, менестрель!

– Почему? – удивились в отряде. – Пусть поет.

– Пой о другом. – Люта поискал слова, но в последнее время он здорово поистратился, ему давно хотелось помолчать подольше. Седмицу или месяц, нет лучше два месяца и две седмицы. – Про баб пой, про королей, про придворных.

– Да чего ты, Люта? Пел же всю дорогу? – удивился Валья, заодно подстраивая лютню, раз уж балладу оборвали.

– Наши ушли. По болотам… Накличешь.

– А еще колдун. Суевериям веришь, будто баба в храмовой лавке!

– Баба в лавке пусть верит чему угодно. Либо выбирай, что петь, либо молчи.

Менестрель зло рванул струны, а потом передумал и убрал лютню. Настроения не было. Все настроение ухнуло в пресловутые Уралакские топи, по которым они шли. Ни Люта, ни Борец, разумеется, ничего не объяснили. Надо так было – ушли. Пожелайте им счастливого пути, но лучше молчите, ибо это тоже примета плохая.

"Вот так и попрощались: мы направо, вы налево, остальное поперек колена – хрясь! – зло размышлял Валья. – И Фотиевичи, сиречь Оверкаленны ушли. Тоже без лишних слов, к чему слова, кто-то понял, кто-то надулся. Но не на уход – на недоверие. Надо и надо, а что было в той избушке только бесы и знают, и те молчат, но эти уже от вредности природной. – Валья просился с ними – не взяли. Недостоин, как Майорин сказал: третьего на закорки я не возьму. – Ну с первым понятно, была в той избушке некая баба, знакомая Велемиру, а вот второй оказался персоной подозрительно таинственной. Или он про Айрин говорил? Хотя нет, девка эта была поопасней всех в отряде, хоть отряд наивно об этом и не подозревал. Так кто же с ними такой, что ради него отряд разделился? Может Владычица? Или… ".

Отогнать мысли получилось с трудом, толку от гадания на гуще в супе, если суп пустой? Пришлось менестрелю отбросить все мыслимые и не мыслимые варианты и запустить ложку в котел, где с гущей все было в порядке – она было до тошноты предсказуемой: морковка, перловка, чеснок, лук. И, о боги, как ему она надоела!

Глава 11

Тело Орника Мадеры опутали синеватые нити заклинания, эльф осторожно прикоснулся к одной. Ладонь прошла насквозь, но пальцы закололи тонкие иголочки, а за нитью покрылись инеем.

– Осторожней! – остерег его Горан.

– Сам уж понял. – Буркнул эльф. – А убрать это можно?

– Можно. – Горан резкими движениями засучил рукава и тут же вспомнил, что Мадера всегда его за это ругал: "Ну, что ты как батрак! Ты копать собрался или полоть? Лопату надо?". Щека у архимага болезненно дернулась, он отвел глаза от тела учителя и вскинул ладони вверх, голубые нити покорно принялись таять.