Колдун

— Жизнь — не стихосложение! — буркнул Майорин из кресла, он курил трубку и не поворачивался к друзьям, уютно устроившимся за столом в его комнате. Но эльфа с менестрелем это нисколько не смущало. Валья был больше занят вопросами стихосложения и ощупыванием Жаркиного бока. Велор пристальным наблюдением за нахальными пальцами певца. Стоило пальцам сползти на пядь ниже талии, как каратель выдавал старческий кашель, и полуэльфка двигала руку менестреля на разрешенное место. Сама девушка особо не думала, ей хотелось поскорее вытащить Валью из демагогических разговоров и перейти к вещам более конкретным и не менее возвышенным.

Но менестрель никуда не торопился, из-за чего Велор начинал нервничать сильнее и кашлять чаще. С другой стороны ускорять процесс он тоже не желал, потому и сидел тут, наблюдая, как менестрель упоенно дразнит колдуна.

— Жизнь и поэзия не так далеки друг от друга, как тебе кажется. Жизнь поэтична, потому и воспета. А юные сердца, слыша хорошие стихи, вдохновляются на деяния и свершения. Сколько мальчиков отправляются в ратные, ведомые идеей подвигов!

— Или наборщиком рекрутов и хорошей платой за риск.

— Ремесленникам тоже неплохо платят.

— И облагают неплохим налогом. А твоя поэзия только мифотворчество! И не надо мне плести про замкнутую композицию. Про вопросы и ответы!

— Я не плету…

— Кхе!

— Не плету, я стремлюсь объяснить тебе, что это очень важно, важно знать конец истории.

— Все выдумка! Вот и придумай конец! Придумай такой конец, который понравится юным дурачкам, чтобы, когда они надираются в стельку, им казалось, что надираются они со смыслом. Запивая твою чушь дрянью!

— Все-таки ты редкостный хам!

— Кхе!

— Хам.

— Кхе-кхе!

— Велор, ты заболел?

— Я устала!

— Нет, не заболел.

— Тогда прекрати кашлять. Ты знаешь, что я хам, Валья.

— К твоему сведенью я придумал три конца.

— Может, споешь? Кхе…

— Я пошла спать! — разозлилась девушка.

— Спокойной ночи. — Насмешливо пожелали из кресла.

— Жар, подожди… — Валья притянул Раджаэль к себе.

— Давай, менестрель, спой! — настаивал Велор, протягивая лютню.

— Какая нездоровая любовь к музыке. — Язвило кресло.

— Кхе! Жарка, если ты устала…

— Да! Я устала. Я не вижу смысла слушать неготовую балладу. Споешь, когда закончишь!

— Кхе-е-е… — очень жалобно.

— А как же любовь к музыке? — Всем троим захотелось кресло перевернуть или задвинуть в пылающий камин. Кресло хмыкнуло.

Эпилог. Запах яблок

В осеннем солнце желтые листья сияли золотом, Айрин стояла на лесенке, прислоненной к яблоне, и собирала желтые некрупные яблоки в корзину за спиной. Ивен уже утащил одну в сени и там рассыпал добычу на соломе, чтобы просохла.

— Давай я. — Предложил маг, легонько хлопнув по дну корзины. — Тяжело же.

— Я беременная, а не больная. — Отмахнулась Айрин, потянувшись за следующим яблочком.

— Может магией? — жалобно предложил он, за что получил подгнившим плодом по вихрастой макушке.

— Смотри, какое солнышко, хорошо же на улице!

— Вот и сходила бы, погуляла, а не стояла на верхотуре с корзиной и пузом.

— Ты намереваешься ныть, пока я не слезу?

— Ага! — весело сообщил Ивен, уворачиваясь от новой подачи.

— Зануда. Подстрахуй меня. — Айрин легко слезла с лесенки, стащила с плеч корзину и вручила магу. — На, собирай, раз так хочется, пойду, на рынок сбегаю, может мёд привезли, обещали вроде.

— Айрин! — закатил глаза маг. — Почитай книжку, поваляйся на солнышке, цветочки собери! Ну что тебе неймется?

— Не знаю, не могу я на месте долго сидеть, скучно. Там кстати заказы пришли на следующую неделю, вот и травок заодно куплю, и мёд нам нужен.

— Безнадежна. — Ивен взобрался на яблоню, делая вид, что принимается за работу. Сейчас эта вредина уйдет и он сщелкнет все эти яблоки в две минуты. Айрин бросила взгляд за околицу. Первое время она ждала, что за заборчиком появится колдун. Отворит калитку, войдет и спросит, почему она уехала. Но колдуна не было. В домике появились новые вещи, те которыми обрастают настоящие жильцы, а не остановившиеся путники. Ивен подправил забор, подновил крышу. Маг устроился в высшую школу преподавать, но после трех месяцев активной деятельности, заинтересовал директорат. Айрин перестало тошнить по утрам, а старые рубашки странно обтягивали тело. Все лето она собирала травы, сушила, варила, выпаривала. Сначала для Мастера, потом появились и другие клиенты. И всё реже смотрела за околицу с надеждой увидеть там кого-то кроме заказчиков.

Она усмехнулась над собой и, прихватив переметную сумку, весело напевая пошла в сторону рынка.

Маг дождался, пока она завернет за угол улицы, и произнес заклинание. Яблочки тут же послушно посыпались вниз. И на землю, и в корзинку, и магу на голову. Он инстинктивно заслонил голову руками, лестница предательски шатнулась, подошвы башмаков заскользили, Ивен потерял равновесие и сверзился к яблокам. Летящие сверху мстительно попытались его добить, лупя в самые неожиданные места.