Колдунья и Книга заклинаний

— Мне кажется (хоть я не совсем уверен) что Вы, в некотором роде, человеческое дитя. У нас, в Нарнии, бывали такие, — взволновано говорит существо. — Ой-ой, где же моё воспитание! Я иногда забываюсь… Я — фавн Виркунс. Если Вы — человеческое дитя, пришедшее к нам на помощь, как те, что помогли нам прежде, то должен признать, что Вы явились как раз вовремя. Пора спешить! Правда-правда, надо торопиться!

— Постойте, — просишь ты, — Я совсем запутался. Я ничегошеньки не понимаю!

— Вы неожиданно явились из Восточного Нарнийского моря, — терпеливо объясняет фавн, — это — башни Кэр-Паравела. Здесь, в Нарнии, было довольно мило, но сейчас в замке всё просто ужасно. О, небеса, нельзя терять ни минуты!

Главный Зал Кэр-Паравела покрыт крышей цвета слоновой кости. Ты вбегаешь внутрь бок о бок с фавном через Западный Вход, украшенный павлиньими перьями. Восточный вход открывается на сверкающее серебром море. Ошеломляющее зрелище заставляет тебя забыть о том, что ты всё ещё в насквозь мокром купальном костюме.

— Прав ли я в предположении, что Вам потребуется более подходящее платье? — с этими словами Виркунс ведёт тебя в гардеробную.

— Еще бы, надо быть последним негодяем, чтобы появиться перед всякими там королями, капая морской водой на их дорогущие ковры! — отвечаешь ты.

Виркунс быстро находит тебе подходящую одежду, и вы возвращаетесь в Главный Зал.

Приветственно звучат трубы, и раздаются крики:

— Да здравствуют король Питер Великолепный, королева Сьюзен Великодушная, король Эдмунд Справедливый и королева Люси Отважная.

Вытаращив глаза, ты видишь, как Четыре Короля и Королевы торжественно вступают в зал. Несмотря на все фанфары, звон цимбал и литавр, в воздухе ощущается напряжённость и враждебность. Лорды и леди нервно перешёптываются, гномы из красного клана бормочут себе под нос о «величайшем несчастье королевства».

— Призраки и пустоши! — ворчит красный гном Скоротоп, явно занимающий какую-то важную должность в замке, — предательством пронизан сам воздух!

Скоротоп похож на твоего школьного старосту, сварливого как пересохшая лягушка.

Виркунс приглашает тебя садиться за дальний конец стола и присоединяться к пиршеству. (Тебе точно хочется чего-нибудь поесть, в особенности потому, что ланч ты оставил на пляже, где он уже наверняка пропал, смытый приливом.)

Ты накладываешь себе горячей жареной индейки с густой подливой из потрохов и большущими хрустящими картофелинами, истекающими топлёным маслом. Ломти хлеба — прямо как ты любишь, с хрустящей коричневой корочкой и сливочным мякишем. На десерт здесь пудинг с изюмом и огромные фиолетовые сливы. Однако, несмотря на то, что ты восхитительно сыт, ты с беспокойством замечаешь, что вокруг все пребывают в глубокой печали. Каждый здесь ведёт себя точно как ты и твои однокашники в последний день лета, когда каникулы уже кончились и завтра — первый день в школе.

Королева Люси шепчется со своей камеристкой, и ты краем уха слышишь, как она говорит:

— Лорд Клодиан, которому мы доверяли больше всех, убит! Говорят, что это был несчастный случай на охоте, но позор тем, кто распространяет эту ложь! Ведь это за свою верность нам лорд был вероломно лишен жизни!

Король Эдмунд продолжает эту грустную историю, и с каждым его словом твоё беспокойство возрастает:

— Каждый день приносит всё новые измены. Два рыцаря ожидают приговора за предательство. В это же время милая леди Маргрита, самая деликатная, добрейшая во всех отношениях женщина, которая никому не причинила зла — заперта в башне как безумная. Это ужасно несправедливо, я считаю!

Ты молча смотришь, как кивает королева Сьюзен. Она слишком расстроена, чтобы притронуться к розовым персикам, что лежат перед ней, хотя эти фрукты — любимое её лакомство.

— Войны и ревность раздирают всё наше королевство. Кентавры против единорогов. Дриады берёз возводят напраслину на буковых дриад. Ох, это всё настолько омерзительно. Как будто бы некий Тёмный Дух отравляет нас своим ядом!

— Вот дрянь! И весь этот злобный вой, лай и визг в нашем мирном королевстве! Не будет этого! — от внезапного удара кулака короля Питера по столу подпрыгивает пудинг с изюмом.

После ужина Скоротоп уводит тебя прочь (ты не смог съесть столько, сколько собирался, но, возможно, это потому, что ты не хотел показаться свиньёй на таком изысканном пиршестве).

— Бороды и баркасы, — бормочет Скоротоп, — четыре монарха не могут справиться с беспорядком. Они озадачены как младенцы, впервые рассматривающие свои пятки! Попомни мои слова, четверых из них обезглавят еще до нового сезона! Самое обидное, что они-то как раз самые достойные!

— Брось, — говоришь ты, — не расстраивайся так, Скоротоп. Меня сюда перенесла магия, забыл? В этом должна быть какая-то цель, не думаешь?

— Дитя Адама и Евы, несчастные глупцы вроде тебя не могут изменить злую судьбу, хотя я бы сильно хотел поверить в обратное. Я достоверно знаю, что ожидания худшего исполняются вернее, чем надежды на лучшее.