Колдуны

Фиона выпрямляется и опускает руку. По-прежнему смотрит на него. Это Том может различить.

– Том. Это должно прекратиться. Сейчас. Немедленно. Или… или…

Ее отчаяние возвращается и обрывает ультиматум. Том слышит всхлипы, эти жалобные звуки душевной боли ранят его сердце.

Фиона поворачивается и, опустив голову, торопится в дом. Том может лишь смотреть, как она уходит. Ему известно, что за мысли в голове у жены. Она больше не узнает мужчину, за которого вышла замуж, своего друга и любовника на протяжении восемнадцати лет. Вместо отца ее единственного ребенка подсунули этого взрослого подменыша. Зрелого мужчину, который платит магу из общих сбережений за снятие проклятия. Человека, руки и ноги которого покрыты глубокими царапинами, который прошлой ночью спилил бензопилой деревья своих соседей.

Состав несущихся под откос мыслей и надежд набирает обороты, пока кое-что не бросается Тому в глаза. На соседней крыше.

Силуэты на фоне освещенного луной неба: четыре черные фигуры сидят в ряд на коньке. Даже на расстоянии в глаза сразу бросаются округлое тело и похожая на шар голова висельника из трейлера. Рядом с самоубийцей расположились три более стройные фигуры с угловатыми очертаниями и буквально деревянные. Тому виден конский хвост у голема Грейси, выступающая борода его собственного двойника, копна волос куклы Фионы. Все три члена плетеной семьи, искусно созданные, но в то же время неподатливые, смотрят на Тома сверху незрячими глазами.

Вскоре из-за спин людей-деревяшек появляется вытянутая фигура. Сначала показывается длинноухая, деформированная голова зайца. Тощая верхняя часть тела медленно расширяется. Становятся видны мощные бедра, которые сужаются к тонким голеням. Существо поворачивает потрепанное лицо в сторону Тома.

Тот застывает на месте, пока страх превратиться во что-то вроде полевки, трясущейся перед золотыми глазами ястреба, не выводит его из оцепенения. Он бросается к открытой двери своего дома.

38

Грейси изучает измученное заботами лицо своего отца. То самое лицо, которое поразило даже Тома, когда он увидел его утром: поцарапанный лоб, нестриженая борода, бегающие, беспокойные глаза. Он, спотыкаясь, зашел в покрытую плесенью ванную, чтобы отлить, и увидел свое отражение в зеркале прислоненного к стене нового шкафчика.

На Томе все те же мятые вещи, которые он надел позапрошлой ночью. В этой одежде он прорывался сквозь кустарник и колючие заросли темного леса, ослепленный паникой перелезал через забор и полз по земле, измученный и изрезанный до крови. Но его маленькая девочка по-прежнему видит в этом изможденном мужчине того, кем он на самом деле является, – своего папу. Том понимает это и с неохотой выпускает Грейси из крепких объятий.

К восходу солнца худшую из ее ночных травм, похоже, смягчило время, проведенное в постели мамы и папы. Том восхищается стойкостью малышки.

А судя по опущенным глазам жены, которая не встречается с ним взглядом, как бы ни старался Том привлечь ее внимание, Фиона тоже страшно устала, даже старательный макияж это едва скрывает. Том сомневается, что она вообще спала. И дом, и он сам причиняют зло.

Повернувшись к Тому спиной, она засовывает коробку для завтрака в ранец Грейси. Следом отправляется бутылка с напитком, гнев ускоряет движения Фионы. После возвращения из трейлера Том видел только затылок жены, она отвернулась от него в постели, но не расслабилась даже во сне. Мольбы и объяснения, которые шептал ей Том, разбивались о стену немого безразличия, пока он и сам не погрузился в молчание.

Фиона хватает свой телефон, ключи от машины, сумочку. Поймав взгляд Грейси, она кивает на дверь.

– Грейси.

– Фи.

Фиона, делая вид, что его нет, с шумом выходит из комнаты, ее шпильки с острыми носками стучат по половицам в холле. Входная дверь распахивается, изменяя давление воздуха внутри дома; следы домашнего уюта истончаются, рассеиваются, заменяются землистыми запахами внешнего мира. Которые вызывают у Тома беспокойство.

Грейси с настороженным лицом следит за напряжением между родителями. Вопросительно смотрит на отца, который улыбается и кивает в сторону двери.

– Иди, орешек. Папа тебя любит.

Грейси выбегает из комнаты, и мгновение спустя входная дверь с силой захлопывается, грохот отдается эхом, пока не опускается тишина и не окутывает пустой дом. Том вдыхает стойкий аромат духов Фионы и закрывает глаза.

39

С той же смесью недоверия и восхищения, с которыми он наблюдал за Блэквудом накануне, Том возобновил свое бдение к полудню. На этот раз он сидит на полу «святилища», прислонившись спиной к стене. Даже с такого расстояния заметно, что у Блэквуда, который бродит среди старых книг, разбросанных внутри защитного круга, десны в ужасном состоянии и дышит мужчина тяжело, словно сексуальный маньяк.

Наконец практикующий маг вставляет в глазную впадину ювелирную лупу, взмахивает всклокоченной седой головой и зависает над свинцовой табличкой. Ведет взглядом слева направо, смахивая перхоть с воротника и волос.