Колье Барбары

Аскетическое убранство помещения, где был накрыт стол для гостей, поражало своей аккуратностью. Теперь здесь кругом явно чувствовалась женская рука. Азаров даже усмехнулся про себя — по всему было видно: не иначе как командир обзавёлся, наконец, боевой подругой.

Выпив пару чарок и плотно закусив, все задымили папиросами.

— Мирон, ну спасибо тебе. Уважил, давно так вкусно не ел, — поблагодарил командира майор. — Теперь можно и делами нашими скорбными заняться. Давай, приглашай своих заплечных дел мастеров. Как их там? Волченковы, кажется?

— Макаров! — крикнул в сторону двери Мирон, — Волченковых давай на доклад. Да поживее.

— Послушай, Мирон, всё хочу спросить тебя, что это у тебя за игрушка такая, — кивнул Азаров на большую кобуру, лежавшую на столе по правую руку командира партизан.

— Парабеллум. Разведчики подарили. Трофейная машинка. Я, как ты знаешь, привык к старому доброму нагану. Но это тоже безотказная штука. Бой хороший.

— Хороший бой, говоришь? — медленно проговорил майор, — можно взглянуть?

— Да, пожалуйста, — Мирон охотно расстегнул кобуру и протянул через стол Азарову, — Забирай. Дарю.

— Спасибо, дружище. Но ты же знаешь, нам не положено. А посмотреть — посмотрю. Интересный пистолет, — майор оттянул двумя пальцами затвор и пистолет с тихим щелчком встал на боевой взвод.

— Майор, смотри аккуратней. Спуск очень мягкий, — предостерёг Мирон.

— Разрешите?

Азаров поднял голову. В землянку, пригнувшись на входе, шагнули два здоровяка в выцветших до белизны, перетянутых ремнями гимнастёрках. На их самодовольных круглых лицах играла уверенная улыбка балагуров, весельчаков и женских угодников.

— Заходите, — махнул рукой Мирон, — присаживайтесь. Вот майор из Москвы хочет с вами побеседовать.

Братья Волченковы шумно уселись за стол и тут же, не спрашивая разрешения, потянулись за бутылкой.

— Чем вы её били? — без предисловия резко спросил Азаров. Один из братьев, поперхнувшись спиртным, закашлялся, а второй, поставив бутылку, с вызовом ответил, глядя прямо в глаза Азарову:

— Нагайкой. А что?

— Да нет. Ничего. — пожал плечами майор и, подняв парабеллум, дважды нажал на спуск. За столом повисла звенящая тишина.

— А спуск, у него, Мирон, действительно слабоват, — медленно проговорил майор и протянул пистолет изумлённому Мирону. — Распорядись убрать эту падаль. — кивнул Азаров на трупы.

* * *

В самолёте майор специально посадил Агнежку рядом с собой на самый край жёсткого металлического сидения со стороны кабины пилотов. Особистам ничего не оставалось, как расположиться напротив, посадив между собой пленного шарфюрера со связанными за спиной руками. Тот сразу откинулся на борт и, расслабившись, закрыл глаза. Ли-2 пошёл на взлёт, корпус его задрожал и, наконец, шасси оторвались от земли. Внизу мелькнула группа партизан, махавших им на прощание руками. Когда под крыльями пошли сплошные леса, майор откинулся назад и вытянул ноги. Незаметно, под мерный гул моторов он задремал. Из состояния полудрёмы его вывел какой-то посторонний шум, майор открыл глаза и тут же вскочил, схватившись за кобуру. Особисты, зажав девушке рукой рот, уже перетащили её в хвост самолёта и завалили прямо на голые доски пола. Девушка отчаянно сопротивлялась, но один из особистов уже навалился на неё. Второй, сопя от напряжения, с трудом удерживал Агнежку за плечи. Она металась под ними, пытаясь вырваться из цепких рук насильников, но тщетно. Азаров рванулся вперёд, на ходу вытаскивая пистолет. Подлетел сзади и нанёс сильный удар рукояткой пистолета в рыжий затылок, другой рукой рванул особиста за плечо и отбросил в сторону. Второй верзила, отпустив жертву, выхватил пистолет и, не целясь, выстрелил в майора. Азаров упал навзничь на дощатый настил и почувствовал, как пуля просвистела прямо над ним и со звонким щелчком застряла в перегородке кабины пилотов. Перекатившись в сторону и достав особиста ударом сапога в голову, вскочил на ноги и рванулся вперёд. Через несколько минут оба особиста уже смирно сидели рядом с пленным шарфюрером и, злобно вращая глазами, молча смотрели на майора.

— Развяжи, — наконец дёрнулся рыжий, вытирая связанными ремнём руками заливающую лицо кровь, — сядем — хуже будет. Слышишь, майор? Чего ты так переполошился? Сам же знаешь — девке всё одно — в расход. Наш начальник полковник Гугунава всё равно сначала самолично её допрашивать будет. А уж там, в его кабинете, ей придётся ножки раздвинуть. Это я тебе говорю. А потом, как он сам наиграется — отдаст девчонку нам, операм. Так что зря ты всё это, майор, затеял. Только нажил себе большие проблемы.

— Заткнись, — рявкнул Азаров, краем глаза наблюдая, как девушка медленно встала с пола и, вялым движением одёрнув юбку, покачиваясь, подошла к майору и села на прежнее место. — А то я сейчас сам тебя в расход пущу. Понял?