Колесницы судьбы

Варя немедля написала женщине письмо в мессенджере. Почти подлинную правду: я, мол, Варвара Игоревна Кононова, дочка Игоря Павловича, бывшего директора ИППИ. Вы вместе работали, и я вас помню, и на похоронах моих родителей в ресторане «Центральный» на Тверской вы со мной и бабушкой рядом сидели. Хотелось бы встретиться с вами, потолковать о былых временах и о папе. Если я, конечно, не ошиблась и вы – это вы.

Почти сразу сообщение прочли. Потом замигало: «Печатает». Кононова мысленно поторопила: ну же! Да почему эти представители старой школы сообщение не отправят, пока до конца не напишут?! Человек молодой давно б ответил: «Да, это я!» Или: «Нет, вы ошиблись». А дальше б расписывал подробности, в новых сообщениях!

Но вот наконец:

Здравствуй, Варечка! Да, это я! Прекрасно помню тебя и, конечно, очень часто тебя вспоминала, как и папу твоего. Готова обо всем с тобой поговорить. Конечно, лучше бы встретиться лично, но вряд ли получится. Судя по всему, ты в Москве? А я много лет как перебралась в город моего детства – Таллинн. По нынешним временам путешествовать мне трудно, и в Россию я вряд ли когда-нибудь выберусь. Если хочешь, свяжемся с тобой по зуму или скайпу.

Бинго! Наконец она хоть кого-то нашла!

Но говорить по скайпу-зуму… На столь щекотливые темы… Нет, Варя была не готова.

Тщательно все обдумав, она написала:

Уважаемая Ольга Васильевна, я бы предпочла встретиться-поговорить лично. Могу приехать в Эстонию. Не волнуйтесь, я вас не обременю, поселюсь в гостинице или на арендованной квартире. У меня как раз отпуск (слово «пенсия» было бы настораживающим – коль скоро пенсион у столь молодой персоны, значит, она со спецслужбами или армией была связана, не так ли. Встретимся, когда и где вам будет удобно, и побеседуем, если вы не против. Что вам привезти из Москвы?

Варе не раз доводилось по делам службы за границу выезжать, почему-то все больше в Америку. Она город Рино посещала, штат Невада, когда дело футболиста Сырцова вела и его связь с великим голеадором прошлого Эдиком Стрельцовым отслеживала. Потом моталась на встречу с олигархом Корюкиным в Нью-Йорк и окрестности, в штат Коннектикут.

Ее штатовская виза давно кончилась, снова за океан поехать не получилось бы. А вот пятилетний шенген, выданный до экспедиции в прошлое, пока действовал.

Ответ пришел быстро:

Привозить ничего не надо. У нас в Эстонии любая отрада для эмигранта имеется: и черный хлеб, и красная икра, и огурцы соленые. Приезжай налегке, в любое время, как будет удобно. Буду очень рада тебя видеть.

Когда поздно вечером пришел с работы Данилов, Варя накормила его, а потом проворковала:

– А я еду в Эстонию.

– О как! Отдыхать? Или по своему делу нашла кого?

– Нашла.

Кононова кратко рассказала, что ей удалось.

– Какая прелесть! Возьмешь меня с собой?

Варя понимала, что Алеша просто не хочет отпускать ее одну, желает подстраховать, помочь в трудную минуту, но лукаво переспросила:

– Боишься, убегу?

– Вляпаешься куда-нибудь.

– А ты с работы своей сможешь удрать?

– Я сам себе хозяин, как пожелаю, так и сделаю.

* * *

В начале осени светает рано. Седьмого сентября над Москвой, согласно приложению «Погода», солнце восходит в 5.46.

Они с Даниловым запланировали выехать ровно в шесть. Хотелось выскочить из Москвы до утренних пробок. Варя с удовольствием подрыхла бы дополнительных минуток шестьсот – легли-то, собираясь, за полночь. Но привычка к самодисциплине взяла верх: как условились, так и будет.

Загрузили в багажник даниловской машины пару сумок и в 6.07 отчалили.

В самом деле удалось убежать от утреннего трафика – в полседьмого въезжали на платную М11 в Петербург.

Данилов – за что Варвара была ему особо благодарна – всегда самое трудное по жизни брал на себя. Вот и сейчас сел за руль, сказал подруге: «А ты поспи» – и старался (она чувствовала сквозь сон) вести машину бережно, резко не тормозить, не маневрировать.