Колесо на крыше

— Они ж над морем летают, где там переждешь?

Мать лишь пожала плечами и пошла к плите жарить рыбу.

— Сядем завтракать без отца, пусть поспит. В церковь соберемся — разбужу, чаем напою, есть-то он, наверное, не захочет, уж больно намаялся. Линду с собой не возьмем. Куда ей, малышке, в такую бурю идти!

«А мне мама отвечать не хочет», — подумала Лина. За столом она в два счета управилась с завтраком, мысли ее были далеко.

— Куда ты торопишься? В тарелку смотри, а не в окно! — бранила ее мать.

— Я все об аистах думаю. Можно, я пораньше в церковь пойду? Вдруг там мальчишки? Решим, что с колесом делать. А что, если буря всех аистов по морю раскидает и ни один не прилетит?

— Знаешь, Лина, у меня и без твоих аистов забот полон рот. Скажи спасибо, что отец с товарищами цел-невредим вернулся. А за аистов не бойся, они бурю задолго до людей чувствуют. И уж как-нибудь не пропадут. Ладно, беги уж, поговоришь с ребятами, может, легче станет.

Лина побежала переодеваться в выходное платье. Мать заставила сверху надеть еще куртку, а на голову — вязаную шапочку с помпоном.

— Смотри, какой дождь хлещет, вмиг промокнешь!

Лина насупилась, но спорить не стала — зачем время терять? Вышла на улицу и испугалась: ветер валил с ног. Вот он рванул неплотно прикрытую дверь и так яростно хлопнул ею, что задрожал весь дом.

Лина шла, низко опустив голову, подавшись вперед, сгорбившись как старушка. А ветер то ревел за углом, то, вырвавшись на узкую улицу, завывал у стен домов. Хорошо, что она надела куртку и шерстяную шапочку — их-то ветер не сорвет.

Так, упрямо сражаясь с ветром, она дошла до церкви. Дверь на крыльце открылась, и на улицу высунулась чья-то голова. Это был Ээлька. Лина поднялась по ступенькам. Все мальчишки были уже в сборе. Они спрятались от ветра на крытом крыльце. Лина никак не могла отдышаться. Ее обступили ребята.

— Мы тебя заждались, — начал степенный Ээлька. — Ты только подумай: вдруг аисты попали в бурю? Они же как раз из Африки летят, буря их по всей Европе может раскидать.

— Да потонет сколько… — вставил Йелла.

— Ясное дело, — упавшим голосом сказала Лина. — Даже чайки с моря улетают.

— Ничего не поделаешь, — вздохнул Пиер. — Вот утихнет завтра, попросим отцов, пусть помогут нам с колесом. Надо уговорить, тогда успеем до первого аиста.

— Это ты, Пиер, здорово придумал, — обрадовался Аука. — Колесо тонну весит, одним нам его ни за что не втащить. Уж я-то знаю, сам сегодня Эверту помогал, а у него колесо куда меньше нашего.

— Значит, договорились: каждый своего отца попросит. Они как про аистов узнают, сразу согласятся, делать-то им все равно нечего, скучища. Еще спасибо скажут.

— Только бы буря совсем не кончилась, а то уйдут снова в море, жди тогда помощи. — Йелла говорил убежденно, словно заранее знал. — Так что завтра во что бы то ни стало надо их уговорить.

— Учитель с уроков обещал отпустить, — напомнил Дирк, — если в понедельник будем колесо ставить. Он же про бурю не знал еще.

— Даже разрешил колесо в школе оставить, — сказал Лине Пиер, — чтобы подсохло. Да и Аука боялся, вдруг с улицы его утащат!

— Что же вы всё без меня? — возмутилась Лина. Надо же, она колесо нашла, а теперь о ней забыли!

— Тебя мать домой увела, ты же продрогла, пока на лодке стояла, — напомнил Пиер. — А мы остались, колеса на телегу поставили, погрузили все. Жестянщика отблагодарили — кто кастрюлю у него купил, кто чайник. А мы с Дирком залезли в тот сарай, где днем были, и стащили сена — обещали ведь для лошади.

— «Залезли, стащили»! — презрительно передразнила Лина.

— Ничего, сена не убудет, мы же всего пару охапок взяли, — сказал рассудительный Пиер.

Но Лину больше занимало колесо.

— Может, попросить учителя, чтобы печь затопил, пусть колесо просохнет как следует, ведь восемьдесят лет в воде пролежало, оттого и тяжелое. Мне Доува все рассказал, когда мы на лодке стояли.

— А мне он сказал, что сразу сушить не надо, а то рассохнется и развалится, как Ээлькино. Мы с Доувой тоже вчера говорили. — Йелла ни в чем не хотел уступать.

Лина собиралась было рассказать, что еще она узнала от Доувы, но пришлось уходить с крыльца: появилась Янка, внучка Доувы, она прибирала в церкви перед службой. Ребята не заметили, как она подошла. Янка отперла дверь, следом вошли ребята и стали рассаживаться на своих обычных местах на задней скамье. В церкви было неуютно и сыро.

— Боюсь, кроме вас, сегодня никого не будет, — сказала Янка. — В такую непогодь только чайкам да ребятишкам все нипочем. Сама-то едва-едва добралась.

— Папа придет, если мама его добудится, — успокоила Лина.

— И мой тоже, — подхватил Йелла, — да все, наверное.

— Раз мужчины придут, женщины дома не усидят. Мой дед и то собирался, уж как я его отговаривала. — Закрывая за собой дверь, Янка предупредила: — Смотрите не озорничайте тут!