Колесо на крыше

Убедить ребят было нетрудно, они смекнули, что в случае удачи и колесо на крыше будет, и с уроков отпустят. Нужно как следует постараться. Только Ээлька сказал, что старайся не старайся, а его отца не проймешь.

И вот их план с треском провалился. Как сказать об этом товарищам, думал каждый, еще не зная, что и у остальных не лучше.

А буря, казалось, вовек не кончится. Ни одного аиста не останется! Не на что надеяться. Даже если один-два уцелеют и прилетят — что толку-то? Где им гнездо вить? Колеса на крыше нет. А всё взрослые виноваты.

На школьном крыльце ребята собрались вместе — никуда не денешься! Там хоть и холодно, но зато дует не так сильно. Но почему это они так усердно хлопают руками, все согреться не могут, ногой об ногу ударяют? И никак им не отдышаться.

— Ну и ветрище! — бросил кто-то.

Все промолчали. Стоят, поглядывают друг на друга, хлопают себя нещадно по груди, бокам, будто и впрямь закоченели.

Наконец Йелла повернулся к Дирку и Пиеру — они все придумали.

— Ну так что? — спросил он. — Придет ваш отец?

Пиер и Дирк переглянулись.

— Не-е-а, — протянул Пиер, — не придет.

Тут всех словно прорвало:

— Мой тоже не придет. Слышали бы, как он ругался!

— И мой ни в какую. Говорит: «Лучше в корзине по морю поплыву, чем на крутую крышу полезу. Или давайте, — говорит, седло, а то конек больно острый — меня надвое разрежет, как тогда в море выйду? Но ведь если из одного рыбака два получится, то и улов двойной будет».

Хоть и невесело было, шутке обрадовались, каждому уже не терпелось посмешнее рассказать, что было дома. Ээлька смеялся громче всех, но не злорадствовал, что все вышло, как он и говорил.

Когда Йелла сказал, как бы подводя черту: «Ветер и впрямь сильный, нашим старикам не справиться», на пороге появился учитель.

— Наши отцы сегодня не придут, — сказала за всех Лина. — Разве их вытащишь из-за теплых печек?

— Ясно, — сказал учитель. — И вы сразу же носы повесили? Отцы у вас люди умные. Вырастете — поймете, что с бурей шутки плохи, головой стену не прошибешь. Пойдемте-ка в класс да займемся уроками. Глядишь, веселее станет. А старшие нам непременно помогут. Не сегодня, так завтра, как только ветер стихнет. Поставят колесо, а уж потом в море уйдут.

— Они вам обещали? — обрадовалась Лина.

— Нет, но я уверен. И вы не сомневайтесь. Отцы всегда приходят на помощь, детей в трудную минуту не бросают. Нужно набраться терпения, колесо подождет. Раз шторм не кончился, аисты не прилетят.

Чего же нам торопиться, неужто мы глупее аистов?

На уроках было неспокойно, хотя учитель старался занять ребят. За стеной воет и стонет ветер, значит, буря не стихает; колесо стоит у классной доски, значит, нет пока гнезда на крыше. Ветер так шумит, что даже учителя не слышно, куда уж там отвечать. Как можно сидеть и решать задачи по арифметике, когда в море в это время тонут сотни аистов? Сколько их так и не долетит до Приморки? Вот какую страшную задачу задал ураган.

Учитель спросил Ауку, сколько будет если шестнадцать помножить на шестнадцать. Аука в это время смотрел, как безжалостный ветер разметал по оконному стеклу солому.

— Ни один аист в такую бурю не долетит, — сказал он в ответ.

Никто даже не улыбнулся, все тоже посмотрели в окно, а потом — на колесо у классной доски. Учитель и сам был невесел.

— А ветер крепчает, — донеслось с последней парты.

— Это так кажется, — спокойно возразил учитель, — потому что мы не в силах что-либо изменить. Сидим сложа руки, а колесо ждет. Это хуже всего. Верно, Аука? Но пока давай выясним, сколько же будет, если шестнадцать умножить на шестнадцать. Это нам по силам.

Наступило молчание. Аука никак не мог сосчитать, голова была занята другим. И конечно, ошибся.

— Ой, я думал, шестнадцать на восемнадцать, — пробурчал он.

Но его ошибку никто, даже учитель, не заметил! Что такое? Сквозь вой ветра слышно, будто кто-то переговаривается на улице. Вот что-то с грохотом упало у входа. Наверное, ветер сорвал кусок кровли и швырнул о крыльцо.

В дверь постучали. Все, как один, повернули головы. В коридоре разговаривали.

— Пришли все-таки! — обрадовалась Лина.

Учитель торопливо распахнул дверь. На пороге стояли мужчины.

— Прямо сумасшедший дом какой-то, — сказал один, по голосу, кажется, отец Ээльки. — Сначала наши пострелята с ножом к горлу приставали, так мы их в школу выпроводили. Думали, на этом все кончится. Не тут-то было! Следом жены за нас взялись. У всех на уме только аисты, будь они неладны, да это колесо. Выкурили-таки нас из домов. Лучше с колесом разделаться, а то жены да детишки вконец изведут.

Учитель улыбнулся:

— Мудрые люди дошли до этой истины много тысяч лет назад. И поговорку нам оставили: «Лучше жить одному на крыше, чем со сварливой женой в доме».

Отец Ауки повернулся к остальным.

— Слышали? Если уж мудрецы от жен на крышу бегут, так что же нам, глупым рыбакам, остается?

— Вслед за мудрецами на крышу лезть, — подсказал кто-то.

Ребята повеселели, отцы шутят, смеются, им буря нипочем. И не сердятся вроде. Значит, будет колесо на крыше.

Отец Йеллы, высокий здоровяк, оглядел класс.