Колесо на крыше

— Сидят же люди на крыше, и ничего, живы, а у меня тут внизу тишь да благодать, — ответил Янус, продолжая сосредоточенно пилить.

Учитель понял, что Янус не хочет никаких поблажек, и настаивать не стал.

— А мне работа найдется? — спросил он. — А то один я сижу сложа руки.

— Так, нужна дрель и толстое сверло, чтобы конек насквозь просверлить, — сказал Янус.

— У отца есть и дрель, и сверла какие хочешь. Сейчас сбегаю, — вызвался Йелла.

— Ну вот мне и занятие! — обрадовался учитель.

— Будь по-вашему, — согласился Янус. — А еще мне нужны два стальных прута подлиннее, чтобы колесо держалось. Просверлим в коньке две дыры, вставим прутья, а на них колесо положим: конек должен точно в пазы войти. Прикрутим проволокой к железным прутьям, и будет колесо стоять, как дом, — не свернешь. Только пока ума не приложу, где взять прутья.

— Вот видите! — воскликнул учитель. — Тут-то я и пригожусь. Помнится, когда звонить ходил, на колокольне мне железные прутья попадались, точно попадались.

— Главное, чтобы длинные были.

— Схожу посмотрю. Уж эту работу никому не уступлю. Ключи от колокольни только у меня, я же в деревне один звонарь. — Он вытащил из кармана большой старинный ключ, с гордостью показал всем и побежал на колокольню.

— Ну, хорошо, теперь и он при деле, — сказал Янус Лине. — А то стоит над душой или бегает взад-вперед, будто не учитель, а мальчишка-сорванец.

Он кончил пилить и стал надевать обод. Мальчишки и Лина изо всех сил старались держать колесо прямо.

Вернулся Йелла, принес дрель и сверла. Вскоре и учитель подошел, в руках — два длинных ржавых прута. Янус внимательно осмотрел их.

— Подойдут. По длине и по толщине как раз. Хорошо, что вы о них вспомнили. А то ведь где такие найдешь! Рухнули бы мои планы, вот уж засмеяли б меня.

Он велел Йелле передать на крышу отцу дрель и сверла. Учителя послал искать толстую проволоку, чтобы привязать колесо.

— Без дела его нельзя оставлять, — подмигнул Янус Лине.

Обод наконец удалось надеть. Ребята покатили колесо к лестнице. Мужчины начали осторожно поднимать его. Отец Йеллы уже сверлил остроконечный конек.

Работали медленно, мешал ветер. Еще двое рыбаков полезли на крышу, чтобы помочь укрепить колесо. Снова вовсю полил дождь, еще яростнее завыл ветер. Мужчины припали к крыше, прижались лицом к мокрой черепице. Поднимавшие колесо тоже остановились. Ливень прекратился так же внезапно, как и начался, ветер на минуту стих, а мужчины полезли дальше.

Снизу зорко следил Янус. Он не замечал ни пронизывающего ветра, ни дождя. Время от времени он поглядывал на дорогу. И вдруг воскликнул:

— Смотрите-ка, кто к нам идет! Это ж надо! Наши женушки! Не испугались непогоды, несут горячий кофе! Ну скажите, чем не пикник, а? Трижды ура нашим женам!

Все перестали работать, повернулись к улице, стали махать руками, кричать. Женщины шли плотной группой, пряча кофе от колючего ветра. Новый порыв — и мужчины снова припали к крыше, ухватились за лестницы.

Стих ветер, и снова рыбаки, как один, повернулись к дороге.

— Нечего по сторонам глазеть! — цыкнул Янус. — Никакого вам кофе, пока колесо не поставите.

— Ты, Янус, нами, как рабами, помыкаешь, — донеслось с крыши. — Тебе только кнута не хватает.

— У меня язык лучше всякого кнута, — крикнул Янус в ответ.

— Жаль, что акула тебе ноги, а не язык отхватила, — съязвил отец Пиера и Дирка.

Янус покраснел и смутился. Он отвернулся, потом украдкой из-под козырька бросил взгляд на крышу: шутит рыбак или нет? Тот поймал взгляд Януса и добродушно подмигнул. Янус облегченно вздохнул.

— Знаешь, та акула и от языка бы не отказалась, да поняла, что подавится. Рыбацкие сапоги куда вкуснее. Вот и откусила. Откуда ей, глупой, было знать, что в сапогах еще мои ноги?

Все засмеялись, Янус откинулся на спинку кресла, прислушиваясь, добрый ли это смех. Потом взглянул на Пиера.

— Ты парнишка славный, хотел как лучше, но я же вижу, никто нашим россказням не верит, просто делают вид, чтобы мне легче было. Мне и впрямь легче! — И добавил сурово: — Еще как!

А колесо уже начали прилаживать на крыше. Янус не спускал с него глаз.

— Все будет как надо, не мог же я ошибиться, — взволнованно бормотал он. — Ну, а если я маху дал — позор, позор на всю деревню, грош цена Янусу.

Учитель отыскал несколько кусков толстой проволоки. Янус выбрал получше и велел Пиеру слазить на крышу, отдать их мужчинам.

— А для вас больше работы нет, — сказал он учителю. — Идите в дом. Женщины вас напоят горячим кофе. Небось продрогли с непривычки.

— Есть идти в дом. — Учитель лихо отдал честь, повернулся и ушел.

Отец Йеллы распластался на лестнице, которая лежала на крыше. Он прикручивал колесо проволокой к железным прутьям. Работать было трудно. То и дело налетал соленый ветер, бил в лицо дождем, онемевшие руки не слушались. Двое мужчин, сидя на коньке, держали колесо. Стоило одному отпустить — он переменил закоченевшую руку и устало вытер мокрое лицо, — как колесо тут же скособочилось.

— Держи прямо, Ян, — приказал Янус, — аистам на колесе гнездо вить, а не с крыши кататься.