Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

– Лучше избавиться от них, – заметил Мэт, поморщившись в ответ на столь звучное обращение к нему. Что ж они разбрасываются такими словами, будто это детские деревянные монетки? Как бы то ни было, обе шончанки сильно изменились с тех пор, как примкнули к Отряду, но все равно не могли понять, почему Мэт отказывается использовать Айз Седай в качестве оружия. – Ну а вы? Уедете или останетесь?

– Уедем, – твердо ответила Бетамин. Как видно, она вознамерилась учиться.

– Да, уедем, – подтвердила Сита, – хотя иногда мне кажется, что лучше нам было умереть, чем… Ну… То, кем мы являемся и что олицетворяем, представляет собой опасность для империи.

Мэт кивнул.

– Туон – тоже сул’дам, – напомнил он, и обе женщины опустили глаза. – Поезжайте с Айз Седай. Я дам вам собственных лошадей, чтобы вы не зависели от спутниц. Научитесь направлять Силу. Это полезнее, чем умереть. Быть может, когда-нибудь вы двое сумеете донести истину до Туон. Помогите мне найти способ все исправить – и не обрушить при этом империю.

Обе женщины взглянули на него – теперь вдруг тверже и увереннее.

– Да, высочайший, – сказала Бетамин. – Вы поставили перед нами достойную цель. Благодарю вас, высочайший.

Что такое? У Ситы и вправду слезы на глазах? О Свет! Что же, по их мнению, он только что им пообещал? И Мэт ушел, прежде чем у них в голове родились еще какие-нибудь чудны́е мысли. Проклятые женщины. И все же он не мог не сочувствовать им – узнавшим, что такое направлять Силу, и боявшимся того, что сами они могут оказаться опасными для всех вокруг.

«Так вот как чувствовал себя Ранд, – подумал Мэт. – Бедный дуралей». При мысли о Ранде, как всегда, перед глазами закружились цветовые пятна. Мэт старался пореже думать о нем. Прежде чем цвета исчезли, он мельком увидел Ранда: тот брился перед роскошным позолоченным зеркалом, висевшим в красивой умывальне.

Мэт распорядился привести лошадей для сул’дам, после чего направился к Айз Седай, но его перехватил подошедший Том:

– О Свет, Мэт! Выглядишь так, будто недавно вылез из густых кустов терновника. В которых весь искололся.

Мэт поднял руку к волосам: наверное, то еще зрелище.

– Я пережил эту ночь, и Айз Седай уезжают. Вот и подумываю, не сплясать ли джигу по этому поводу.

Том усмехнулся:

– Ты знал, что эти двое тоже будут здесь?

– Сул’дам? Предполагал.

– Нет, вон те двое, – указал Том.

Обернувшись, Мэт нахмурился: к ним, приторочив скатки с личными вещами к седлам, подъезжали Лильвин и Байл Домон. Лильвин – прежде известная как Эгинин – когда-то принадлежала к шончанской знати, но Туон лишила ее прежнего имени. На ней было тускло-серое платье для верховой езды. Короткие черные волосы отросли так, что прикрывали уши. Спрыгнув с коня, Лильвин широким шагом направилась к Мэту.

– Чтоб мне сгореть, – сказал тот Тому, – если и от нее избавимся, я, чего доброго, приду к выводу, что жизнь-то налаживается.

По пятам за ней следовал Домон – ее со’джин, или… Может ли он называться со’джин, если у Лильвин больше нет титула? Ну да ладно. Как бы то ни было, Домон приходился ей мужем. Этот широкогрудый силач-иллианец был неплохим парнем – за исключением тех случаев, когда рядом ошивалась жена. А она не отходила от него ни на шаг.

– Коутон, – сказала она, подступив к Мэту вплотную.

– Лильвин, – отозвался Мэт. – Уезжаешь?

– Да.

Мэт улыбнулся. Теперь-то он точно спляшет джигу!

– Я давно намеревалась попасть в Белую Башню, – продолжила она. – Приняла решение в тот день, когда покинула Эбу Дар. Раз уж Айз Седай уезжают, я отправлюсь с ними. Кораблю всегда разумнее идти в составе конвоя, если есть такая возможность.

– Как жаль, что ты нас покидаешь, – соврал Мэт, слегка коснувшись шляпы.

Лильвин была непоколебимой, как столетний дуб, в чьей коре засели остатки топоров тех, кто сдуру вознамерился срубить это дерево. Если по дороге в Тар Валон ее лошадь потеряет подкову, Лильвин, пожалуй, закинет животину на плечо и пронесет остаток пути.

Но Мэт ей не нравился – несмотря на все, что он сделал, дабы спасти ее шкуру. Быть может, потому, что не признал ее главенства. Или потому, что Лильвин была вынуждена играть роль его любовницы. Хотя и самому Мэту эта затея тоже не понравилась. Все равно что держать меч за клинок и притворяться, что он не режет тебе пальцы.

Хотя, что ни говори, приятно было вогнать ее в краску.

– Будь здрав, Мэтрим Коутон, – сказала Лильвин. – Не завидую твоему положению, хоть ты и оказался в нем по собственной вине. Но соглашусь, что в некотором смысле ветер в твоих парусах куда сильнее и недружелюбнее, чем тот, с которым довелось недавно бороться мне. – Она кивнула и отошла в сторону, уступив место Домону, и тот хлопнул Мэта по плечу:

– Клянусь престарелой бабулей, ты и впрямь сдержал слово! Путь оказался ухабистым, но слово ты сдержал. Прими мою благодарность.

После этого оба удалились. Мэт покачал головой, помахал рукой Тому и подошел к Айз Седай.

– Теслин, Эдесина, Джолин, – поприветствовал он их. – Все в порядке?

– Да, – ответила Джолин.

– Отрадно слышать, – сказал Мэт. – Хватает ли вам вьючных животных?