Колесом дорога

— Надо. Никаких законов, никаких пределов не стал уже призна­вать. Динамитом баловаться начал и ружье взял...

— Неправда. Не баловство то было. И не для себя ведь я.

— А для кого?

— Вот для них,— Матвей указал на Махахеев, Барздык, Ровд, что все еще стояли, выстроившись в ряд.

— За это как раз они и судят тебя. Успокоив себя, совесть свою, ты принимался обманывать всех подряд. И сейчас тоже стоишь на лжи.

— Нет, на земле. И прочно, двумя ногами.

— Посмотри себе под ноги.

Матвей посмотрел. Он стоял на тракторе с включенными фарами. Трактор работал, только двигатель его был словно загнан, сопел тихо и устало.

— Он же хотел меня задавить, он уже несколько веков гоняется за мной, не дает ни вздохнуть, ни охнуть.

— Не он тебя, а ты загонял его. Конечно, удобно, очень удобно все свалить на него. Он примет все, любую твою вину возьмет на себя. Но зачем тогда ты, для чего? Пусть машина остается машиной, а человек человеком. И каждый отвечает за свое. Ты же человеческое перекладываешь на машину, хочешь прегрешения все свои на нее свалить. Но тебе за нее отвечать, а не ей за тебя. И сейчас уже маши­на мешает тебе. Так скоро ты сам себе станешь мешать, уже ме­шаешь, стремишься перешагнуть и через себя. Но я тебя не пускаю. И твое счастье, что я есть у тебя, что существую я.

— И ты в самом деле существуешь, есть? Можно тебя пощу­пать?— Матвей потянулся к изъеденному ржавчиной, как побитому оспой, лицу своего железного двойника, но ухватил только дрожание воздуха и смех услышал...