Колян

Некоторое время «скалолаза» не было видно, потом с борта появилась верёвка, ранее обвивавшая за талию ловкача. К ней был привязан какой‑то предмет для веса, веревка доползла до низу, подёргалась, и с борта выглянул боец, помахав оставшимся внизу товарищам рукой. Теперь можно было поднимать верёвки попрочнее и устраивать подъём остальным. Быстро сформировав группу для высадки на борт, казаки втянули на борт верёвку потолще и попрочнее, и один за одним бойцы медленно поднимались наверх. Когда вверху уже скопилось человек пять, подъём стал проще — человека обвязывали верёвкой за пояс, а верхние уже втягивали его на палубу — он только упирался ногами в борт, чтобы не стирать с него грязь и отставшую краску. Так на борту оказалось уже человек десять. Последним пошёл Николай. Перед ним наверх ушёл один из взводных — второй остался внизу для обеспечения порядка. Николай медленно подымался вверх, как будто щагал по борту, презрев земное тяготение. Стальной борт глухо отзывался на его шаги. Наконец показался край ограждения и он перевалился на палубу, усыпанную кусками веток, птичьим помётом и брошенными второпях, уже испорченными вещами. Предстояло исследовать этот лайнер.

Глава 28, в которой Николай попадает в плен

Закон № 319

Противник, взятый в плен в бою, должен быть тщательно допрошен командиром взвода, и только после этого его можно уничтожить.

Корабль был нереально огромен. Николай, конечно, бывал на таких, но он уже забыл, как это — находиться на палубе круизного лайнера стоимостью 750 миллионов долларов. Надстройки корабля уходили в высь, как небоскрёбы — в нынешнем мире уже не осталось таких высотных построек. Спутники Николая тем более никогда не видели ничего подобного и даже разговаривали вполголоса, чуть не шёпотом, пребывая в благоговейном почтении перед этим памятником человеческой культуры. Задача перед людьми была непростая — электрооборудование корабля не работало, и надо было проникнуть в нижние и верхние этажи монстра, не используя лифтов. В общем‑то, на все этажи можно было попасть по запасным техническим лестницам — они всегда есть, на случай отказа лифтов. Вот только бегать в темноте по десяткам этажей было не очень приятно и, скорее всего, очень опасно.

Николай осмотрелся — вдоль борта так и висели оранжевые шлюпки, все они были практически целы. Экипаж спускался на одной, порциями по несколько десятков человек, вполне организованно, как отметил он про себя. Нужно было выполнить две задачи. Первая и самая главная — попасть в служебные помещения капитана. Там должна располагаться оружейная комната, нужно было посмотреть, что там осталось. Вторая задача — хотя бы поверхностно осмотреть корабль. Для изучения складов и помещений нужен был не один день, а, скорее всего, даже не одна неделя.

«Ну что же — глаза боятся, а руки делают…» — решил для себя Николай и они углубились в недра корабля. Везде были разбросаны какие‑то вещи, валялись стёкла, двери были выбиты ударом волны, а может быть и самим экипажем. На одной переборке проступали следы пуль — видимо, в экипаже вспыхнул конфликт. Экипажи таких судов всегда были многонациональными, и зачастую мелкие руководители, будучи представителями одной нации, старались зажать и ущемить другую нацию. Катаклизмы и стрессовые ситуации, как известно, могут сорвать покров цивилизации с любого человека. А если под руку воюющим сторонам еще и попадало оружие, результат мог быть непредсказуемым.

Он подумал, что, скорее всего, власть на корабле всё‑таки была восстановлена — судя по порядку, в котором были оставлены шлюпки. Иначе все спасались бы как могли. Спустить шлюпку мог любой — она опускалась вниз под действием силы тяжести, а вот поднять ее можно было только лебёдкой. Опустившись, команда корабля фактически отрезала себе путь наверх. Скорее всего, эти люди даже не предполагали масштабов катастрофы и решили добираться до цивилизации своим ходом, чтобы сообщить о произошедшем владельцам корабля. Где они теперь — затерялись ли в лесах, умерли ли от голода и болезней в пути или были убиты мародёрами — знает один Бог.

В углу Николай заметил кости, покрытые истлевшими лохмотьями, в которых легко распознавалась какая‑то спецодежда, видимо, корабельная униформа сферы обслуживания. Таких трупов он насчитал около десяти — такое впечатление было, что по толпе кто‑то стрелял очередями. Бунт? Может быть. Потом казаки находили ещё много мумифицированных трупов и просто скелетов в униформе — некоторые были со следами пуль, некоторые явно погибли при ударе Волны от летящих предметов и ударов о переборки.